Маку удалось наконец пробудить интерес и внимание собеседника к своим словам. Ведя скитальческую жизнь, Лем Гедрик много раз менял профессию; он был то торговцем, то искателем жемчуга, то золотоискателем в лихорадочных местах Вудларка, был даже школьным учителем и чиновником нетребовательного правительства Британского Папуа. Далеко не глупый, это был просто неудачник, которого какое-то тайное горе вечно влекло к далеким горизонтам.
— Я согласен. Можешь не беспокоиться насчет меня, — сказал он твердо — Я думаю, что понимаю свою пользу не хуже тебя. Ты хочешь сказать, что мы должны вести честную игру, чтобы избежать ссор, когда будем делить сокровище?
— Да, да! По монетке, все до последнего, тут же на палубе, — подтвердил Мак. — И каждый запрет свою долю в свой ящик на катере. А когда будем сходить на берег по очереди, то ты будешь доверять мне, а я — тебе. Ни пьянства, ни ссор. И прямым курсом на Моресби.
Так был заключен договор на острове Нбенди. Договор был составлен по всем правилам и предусматривал все до мелочей. Он касался всех возможных условий нахождения клада, каждого шага в распоряжении им от момента открытия и вплоть до того, когда каждый из них внесет свою долю в банк в Порт-Моресби. Это внушило обоим доверие друг к другу и породило чувство товарищества, которого им недоставало. Пожалуй, Лем Гедрик был еще больше доволен, чем сам Мак Фи. Он был слабее и отличался более нервной организацией, чем его гигант-спутник, о несомненно преступном прошлом которого он почти ничего не знал.
Это взаимное доверие поддерживало их в течение всего остального утра, когда им пришлось выполнить очень тяжелую первоначальную работу. К полудню, заметив, что тени стали короткие, они пошли по мелкой прибрежной воде к тому месту, где стоял под скалой на якоре катер, и поднялись на борт, предвкушая радости заслуженного отдыха. На палубе они застали туземца, который приготовил им обед.
— Мак! — воскликнул вдруг Гедрик. — А как нам быть с этой обезьяной?
Мак Фи остановился.
— С кем? С Джеко? В чем дело?
— Можно ли на него надеяться?
Эта мысль поразила Мака своей неожиданностью. В первый раз во время всей экспедиции, да пожалуй вообще впервые в жизни он посмотрел на туземца как на человека.
— Откуда он? — спросил Гедрик. — И какого племени?
— Не знаю. Я нанял его вместе с катером. Он собирал где-то по соседству жемчужные раковины. Вижу, что он чернокожий, и больше ничего о нем не знаю.
— У чернокожего могут быть свои взгляды на вещи, — многозначительно заметил Лем. — Но единственное, что мне хотелось бы узнать в настоящую минуту, это его отношение к золоту.
