Карасев медленно подошел к заимке Максима. Первый раз инженер остановился в нескольких десятках шагов от лагеря. Он пощупал ногой землю. Да, та же коварная упругость, что он наблюдал вчера у корейца. И причина, конечно, та же: оттаявшая мерзлота. Здесь пожар растопил ее. Идя дальше, инженер часто останавливался и во многих местах снова обнаруживал все ту же странную каучуковую податливость почвы.
«Надо следить за вещами, — подумал он. — Земля будет их глотать».
Вечная мерзлота! Полярная гостья, которую на Дальнем Востоке можно встретить чуть ли не на сороковой параллели в районе, где удачно охотятся за таким тропическим зверем, как тигр! Вечная мерзлота, которая столько пакостит в строительном деле, которая буквально глотает ежегодно миллионы рублей и от которой до сих пор наука не нашла защиты. Ведь даже и в вопросе о происхождении ее мнения ученых расходятся. Некоторые думают, что она является остатком ледникового периода. Другие же считают, что вечная мерзлота может появиться всюду, где бывают очень холодные и малоснежные зимы. Плохо защищенная почва промерзает за зиму на значительную глубину. За лето она не успевает оттаять вся, и где-то в глубине остается до осени слой мерзлой земли. Из года в год он утолщается.
Карасев был твердо убежден, что пожар — дело Максима. Инженер шел к заимке; чтобы допросить рыбака и отправить его в город в милицию. Но, подойдя к избе, почувствовал, что вряд ли исполнит свое решение.
Заимка наполовину сгорела. Маленький сарай для хранения рыбы превратился в груду пепла, углей и обугленных палок. От сетей остались лишь жалкие обрывки. Сгорели все дрова, привезенные, а может быть и принесенные за пятнадцать километров. Изба покрылась угольными стружками. Двери в ней больше не было: выход чернел беззубо, и на ржавых петлях держался лишь черный огрызок доски. Земляная крыша осыпалась, обнажив гнилой камышовый скелет.
Максим лежал на сундуке, прикрытый вонючей шкурой. Руки его были в жутких пузырях от ожогов, половина несуразной бороды выгорела В первый момент Карасеву показалось, что перед ним не живой человек, а обезображенный труп. Но глаза Максима остро смотрели на вошедшего.
Карасев долго не решался вымолвить слова, — так удручающе подействовало на него то, что он увидел здесь. В избе пахло дымом и нездоровой испариной.
— Кто поджег? — наконец спросил инженер и сейчас же подумал, что вопрос его глуп.
Но Максим ответил сразу. Не спуская глаз с инженера, он сказал:
