— Ехали мы по седьмому разряду, — говорил потом Сэм.
Когда Джинджер переставал рычать, он начинал плакаться, а потом размышлял вслух о том, что сделал бы он с Сэмом, с Питером, с извозчиком, с буфетчиком и с ехавшим рядом на велосипеде парнем, который схватил его за ногу и старался стянуть сапог.
Когда под'ехали к дому, Джинджер дошел до того, что ни Сэм, ни извозчик не смогли добраться до его карманов, чтобы заплатить за проезд, и Сэм заплатил из своих.
* * *
Питер и Сэм долгонько пыхтели, стараясь изловчиться и поймать лежащего Джинджера за ногу так, чтобы не получить пинка. Вдвоем они его одолели, раздели и уложили, по их словам, как можно удобнее. Впрочем, он не был с этим согласен и всячески поносил приятелей.
— Ты замечаешь, что он приобретает темный цвет лица? — сказал Сэм Питеру.
— Совсем, как прошлогодняя замазка, — отозвался тот.
— Это всегда так бывает перед концом, — сказал Сэм шопотом, который был слышен за два квартала.
— К… концом? — Джинджер сел на постели, и его глаза ровно наполовину вылезли из орбит.
— Ты лучше лег бы, Дик, — сказал добродушно Сэм, — ложись-ка и надейся, что все сойдет хорошо. Мы сделаем все, что можно, и если ты все-таки помрешь, то не по нашей вине.
— П… помру? — жалобно сказал Джинджер. — Я не хочу помирать.
— Нет, ну, конечно, нет, если только…
— Если что?…
— Я бы на твоем месте перестал трепать языком, Дик, и спокойненько ждал бы конца… — ответил Сэм.
— Правильно, — поддержал Питер.
Джинджер страдальческими глазами посмотрел на них и, молча натянув одеяло поверх головы, затих. Даже когда Питер, по ошибке, сел ему на ноги, он и то промолчал.
Он пролежал смирно полчаса, а потом, увидя, что еще жив, начал понемногу проявлять признаки жизни. Прежде всего он спросил Сэма, знакома ли ему жалость к ближнему и, если да, то какого дьявола он воняет своей трубкой в комнате умирающего. Потом он заметил Питеру, что тот может сидеть спиной к умирающему, который вовсе не жаждет перед смертью насмотреться на обезьяний фасад Питера. Так он разговаривал, пока им не надоело его слушать.
— Воздержись от разговоров, Джинджер, — заметил Питер. — Умирающему не подобает так много говорить.
— Подумай, Дик, — нежно сказал Сэм, — что в эту минуту, может быть, тысячи людей помирают и мучаются больше тебя.
— Никогда не видел таких болтливых полу-покойников, — поддержал Питер. — Ты должен бы лежать тихо…
— С ангельской улыбкой всепрощения на бледных губах, — подхватил Сэм. — Ты бы побрился, Дик. Уж, если не суждено тебе умереть на море, то хоть приготовься, как подобает старому моряку. Бороду, ведь, ты на берегу отрастил… Постой-ка, зачем ты вылезаешь из постели?
