Успех, достигнутый мною на конкурсе «Призыва», невольно заставил меня серьезно подумать о писательской деятельности, но кровь моя была еще слишком горяча для усидчивой работы, и я, в сущности, пока воздерживался от литературы, если не считать двух-трех попыток написать для того же «Призыва» какие-то злободневные статьи, которые редакция не преминула тотчас же отвергнуть.
Я исходил пешком все штаты Америки, от Калифорнии до Бостона, вверх и вниз, и вернулся к Тихому океану через Канаду. Я находился под сильным впечатлением достоинства и благородства труда и выработал такое евангелие труда, перед которым евангельские гимны бледнеют. «Труд — это все. Это — очищение и спасение», — думал я. Вы себе представить не можете, как в те годы гордился я хорошо и добросовестно исполненной работой за день.
С огромных, открытых пространств запада, где человек был редок и где работа гонялась за работником, искала его, я пошел в перегруженные рабочие центры восточных штатов, где люди все были какими-то маленькими картофелинками, и, высунув языки, целыми днями бегали в поисках работы.
И я начал смотреть на жизнь с новой и совершенно иной точки зрения. Я поклялся, что никогда больше не стану заниматься физическим трудом, если только меня не принудит к этому крайняя нужда, и с тех пор я только и делал, что всячески избегал физического труда.
На девятнадцатом году жизни я вернулся в Оклэнд и поступил в «Высшую среднюю школу», в которой издавался обычный школьный журнальчик. Я писал для него рассказы или, вернее, маленькие воспоминания о моих морских впечатлениях и описания моих странствований пешком. В этой школе я оставался ровно год. зарабатывая себе стредства к существованию исполнением обязанностей швейцара; но напряженная работа оказалась мне не по силам, и я бросил ее.
Бросив «Высшую среднюю школу», я в три месяца, без всякой посторонней помощи, прошел оставшийся мне трехгодичный курс для получения права на поступление в Калифорнийский университет, в который я и попал.
Мне страшна хотелось получить университетское образование, и, пока я был студентом, я зарабатывал себе средства работой в прачечной и пером. Но опять силы мои не выдержали, и я бросил университет, не кончив его.
Я продолжал работать в прачечной, гладя сорочки и т. п., и в свободное время писал. Потом бросил прачечную и стал только писать; и жить; и опять мечтать.
После трехмесячного опыта я бросил писание, решив, что в писатели я не гожусь, и уехал в Клондайк в поисках за золотом. И на Клондайке я, наконец, нашел себя.
