Всемирный следопыт, 1926 № 11 | страница 17

«Когда этот человек был не дальше пяти шагов от меня, я вдруг быстро вскочил. Он замер на месте в напряженном ожидании. В глазах его светился ужас. Быть может, то же самое было в моих глазах. В таких случаях в людях рождается ненависть друг к другу… Затем он поднялся на ноги, повернулся и, не говоря ни слова, бесшумно направился к цветущему кусту. У меня почему-то вдруг мелькнула мысль, что он стыдится своей наготы в присутствии другого человека одной с ним расы. И тогда я окликнул его. Он остановился и с некоторым колебанием приблизился ко мне.»

«Он оказался одним из тех чудаков, которые встречаются повсюду. Освоившись, он рассказал мне о себе подробно. Он давно уже потерял счет времени, и его интересовали такие вещи, что я мог только удивляться. Будучи, повидимому, жителем Лондона, он, прежде всего, интересовался политикой. Он говорил о Гладстоне и хотел знать, был ли повешен некто О’Доннель, убивший шпиона. По всему этому я установил дату, когда он потерял связь с цивилизованным миром, — приблизительно в 1883 году. Значит, он жил здесь уже больше сорока лет! Представьте только себе это!

«Многие могут подумать, что за такой долгий срок он, белый человек, англичанин, живя с дикарями, должен был сделаться их вождем. И это вполне естественно. По общему правилу, лучше быть правителем в аду, чем рабом в раю.

«Но был ли он царьком, повелителем, вождем? Далеко нет: дитя культуры, он здесь оказался рабом. Дикари стояли выше его. То, что он знал когда-то, здесь, в джунглях, было не нужно. Заметьте, в цивилизованном мире хозяином является машина, а человек — только слуга машины. Отнимите у него все достижения механики и предоставьте его своим собственным силам, и в девяноста девяти случаях из ста он будет голодать. Он не может добывать себе огонь, доставать пищу, строить жилище. Он боится пробовать разные плоды и ягоды, чтобы узнать, с'едобны они или нет. Он не умеет быстро бегать, драться, лазить по деревьям. Среди диких животных — он самый слабый. Поставленный лицом к лицу с природой, он приходит в отчаяние. Его образование здесь не оказывает ему никакой пользы. Он весь полон страха, что каждую минуту ему угрожает смерть. Видите ли, в цивилизованном обществе человек находится в известной безопасности, ему не надо так жестоко бороться за существование. Все, что ему нужно, — это продать себя, свое время, свою жизнь, как можно дороже. И, благодаря этому, он становится мягкотелым. Оторвите его от общества, и он окажется таким же беспомощным, как канарейка, отпущенная на волю.