В поезде мой случайный компаньон возобновил разговор.
— Я порядочно знаком с Бразилией, — сказал он, — много путешествовал по ней и не только по проторенным дорогам, — и все-таки я знаю о ней очень мало. Другие пробирались далеко и исходили ее вдоль и поперек.
— Белые люди? — спросил я.
— Ну, конечно, белые, европейцы. Вот почему я и не согласился с вашим замечанием перед газетной витриной.
Мой собеседник при помощи чубука своей трубки начертил на ладони воображаемую карту.
— Вы помните контуры Южной Америки? — продолжал он. — Этот материк напоминает грушу, продолговатую грушу. Вот здесь, немного повыше основания моего большого пальца, — Перу. А вот тут, под мизинцем, — мыс Рока, Я там был. Теперь проведем: линию между этими двумя пунктами. Через Анды и дальше на север. И тогда мы подойдем к истокам Амазонки, самому страшному месту, где человека подстерегают лихорадки, болезни и голод… И богатство.
— А что влечет туда людей: любовь к приключениям? — опросил я.
Он пристально посмотрел на меня. Мне бросились в глаза его седые волосы и морщинистое лицо. А, между тем, он был еще не стар.
— Видите ли, я об этом не задумывался. Не могу сказать. У меня лично нет склонности к приключениям. Это что-то другое, чего я не могу об'яснить.
II. В бразильских джунглях.
Мне не хотелось приставать к нему с расспросами. Он мне казался не таким человеком, которого можно вызвать на разговор. Когда он заговорил опять, в его голосе было некоторое волнение.
— Между прочим, кажется, у Прескотта[1], в истории Перу, рассказывается о партии испанцев, перебравшихся через Анды в поисках золота. Они были не в силах перейти обратно через горный хребет, поэтому построили небольшое судно, спустились на нем вниз по Амазонке и добрались до острова Кубы.
Я сказал, что припоминаю нечто подобное.
— Это было приблизительно четыреста лет тому назад, — продолжал он, почти не обратив внимания на мое замечание. — И без всего того, чем обладают экспедиции в наше время, — без карты, компаса, инструментов и лагерных принадлежностей. Просто, плыви или иди вперед, держись одного направления и — куда-нибудь придешь! Таким правилом руководствовались Магеллан и Колумб, а также древние норманны. А их суда были до смешного ненадежны. Я не могу без восхищения думать об этом…
Помолчав, он опять отдался воспоминаниям.
«Однажды я чуть не погиб. Я перебрался через Анды и, наверно, шел по тому самому пути, по которому когда-то проходил Пизарро
