Когда я приближался к берегу, сигнальщик на маяке сообщил, что «Спрей» находится в пятнадцати милях. Ветер свежел, и, когда я был в восьми милях, он сообщил: «„Спрей“ убирает паруса. Грот зарифлен и убран в десять минут. Всю работу исполняет один человек». Через три минуты эти сведения были напечатаны в дурбанской утренней газете, которую мне подали, когда я причалил в порту. Но я не мог проверить сведения относительно скорости уборки парусов, потому что, как я уже говорил, минутная стрелка на моих часах отломилась. Соглашаюсь, впрочем, что я старался убрать их по возможности скорее.
В Дурбане я провел для отдыха несколько недель. 14-го декабря «Спрей» подняла лодку на борт и опять отправилась в одиночку дальше.
Буря у мыса Доброй Надежды. — Отдых в Каптоуне и лекции. — Борьба с козой. — Проказы краба. — Крысы. — Многоножка. — Комары собственного завода. — Сверчки.
Оставалось еще пройти мыс Доброй Надежды. Даже и в это благоприятное время года в этом море часто бывают предательские шквалы. Они повторяются приблизительно через каждые тридцать шесть часов, при чем то налетают с кормы, то дуют с носа. В конце декабря, в тот день, когда я огибал самый мыс, «Спрей» непременно хотела стать на голову, и я бы не удивился, если бы это, действительно, случилось. Судно билось и металось самым необыкновенным образом. Когда я стал на конец бушприта, чтобы зарифить кливер, «Спрей» три раза сряду окунула меня в воду с головою. В это время мимо меня прошел большой пароход, и на нем появился сигнал: «Желаю вам веселого Рождества». Наверно, капитан его был большим шутником: его собственное судно то-и-дело поднимало винт из воды.
Как бы то ни было, я добрался до Каптоуна, и «Спрей», попав там в док, простояла в нем три месяца, а я получил в подарок от местного правительства бесплатный проезд по всем железным дорогам и мог осматривать страну, сколько хотел. Я побывал в Кимберлее, Иоганнесбурге, Претории. Во многих местах население интересовалось узнать, как можно одному плыть вокруг света. Успех моих лекций снабдил меня деньгами в количестве, достаточном для текущих расходов и для обратного пути.
Когда 26-го марта я покинул эту гостеприимную страну и вышел в море, казалось бы, что после нескольких месяцев жизни с другими людьми меня должно было охватить чувство одиночества. Как бы для того, чтобы этого не случилось, весь первый день вокруг судна играли тюлени и смотрели на меня своими большими круглыми глазами. Когда ветер засвежел и «Спрей» стала быстрее удаляться от берегов, тюленей сменили дельфины и рыбы, которые могли проходить по 150 миль в день.
