Джимми покрутил в руках свой стакан.
— Тут есть еще кое-что, лейтенант, Фергюссон хочет, чтобы я искал убийцу Энн. Это означает — он не думает, что Рикарди мог быть убийцей; из этого, в свою очередь, можно заключить, что Рикарди в день своей смерти ничего не рассказывал ему о прошедшей ночи, так же, как и Энн не говорила о том, куда собралась ехать.
Брайт посмотрел на часы.
— Черт побери, мне нужно быть в отделе. Впрочем, на свече были отпечатки пальцев. Вы до нее дотрагивались?
— Нет, но для вас лучше всего, чтобы это оказались отпечатки Фергюссона, да?
Брайт покачал головой.
— Ошибаетесь, Купер. Мне тоже его жаль. И у меня когда-то была дочь — но в девять лет попала под машину. Я знаю, что сейчас переживает Фергюссон, и только потому не хотел бы его беспокоить. Но если он убил Рикарди, то предстанет перед судом, который решит его судьбу. Да, Джеймс Ф. Купер, есть полицейские, которые вовсе не так бессердечны, как всегда о них думают.
Джимми проводил его до двери.
— Я этого не имел в виду, лейтенант. У меня самого была такая же версия, по меньшей мере в том, что касается Рикарди и девушки. Но по трезвому размышлению это показалось мне слишком гладким, слишком простым.
Брайт улыбнулся.
— Ну да, частным детективам везде мерещатся сложности. Мы же радуемся, когда их нет, мой дорогой.
Потом Купер услышал шум лифта, который доставил Брайта вниз.
Рассмотрев эту историю со всех сторон, он был вынужден признать правоту Брайта. У Фергюссона была возможность тайком вынести орудие убийства. Сумочки дам осмотрели, студию обыскали… Он задумался: студию обыскали? Лучше всего бы догнать Брайта, но тот наверняка уже уехал. Осмотрела ли полиция камеры, прожектора и множество других приборов? Там наверняка есть куда спрятать, причем всего лишь на несколько часов. Таким образом, можно подозревать любого, кто находился в студии. Любого? Нет, только того или ту, кто в общей суматохе подходил к таким приборам.
Джимми стукнул кулаком по ладони. В той неразберихе такую возможность имел почти каждый.
В конце концов он уселся за свой письменный стол, сделал несколько записей.
Потом ему на ум снова пришла Гледис Вильсон. Он совсем забыл было о ней. Гледис вела себя так, словно смерть Джекки стала не слишком большой потерей для человечества, несмотря на то, что состояла с ним в интимной связи. Она тоже находилась в студии, тоже довольно далеко сзади, и, если у нее была большая сумка, могла выстрелить незаметно, прикрывшись ею.
