Мне хотелось закурить. Селена выкурила все сигареты, которые были в пачке на столике у кровати. Я немного поразмышлял, не позвонить ли, но, сам не знаю почему, избегал встреч с членами семьи Френдов. Я еще не привел в порядок свои довольно хаотичные мысли. Не знал, могу ли им доверять или должен относиться к ним, как к врагам.
Конечно, они не могут быть врагами, нашептывал мне здравый ум.
Внезапно раздался стук в дверь.
— Войдите! — громко сказал я.
В дверях появился гигант. Его вид совершенно застал меня врасплох. До сих пор, когда кто-то входил, я мог видеть большой кусок коридора. Теперь я не видел ничего, кроме этого человека.
Он вошел и закрыл за собой дверь. Ростом он был не меньше шести с половиной футов. На нем были только короткие трусики и голубая спортивная рубашка без рукавов. Волосы, блестящие и светлые, как у Селены, спадали ему на лоб. Обнаженные руки и ноги, невероятно мускулистые, загорели до цвета персика. Единственное, что я сумел заметить на его лице, так это два ряда белых зубов, приоткрытых в улыбке.
Ему хватило двух шагов, чтобы оказаться возле кровати. Он посмотрел на меня сверху вниз. Глаза у него были цвета выгоревшего на солнце голубого шелка. Нос короткий, чуточку курносый. Уголки губ приподняты в дружеской улыбке, словно его развлекало все вокруг и в особенности я.
— Йен, — сказал он, улыбаясь еще шире.
Я уже знал от Селены, что единственный веселый замысел мистера Френда не говорил по-английски. Несмотря на то, что я, в свою очередь, не знал голландского, я делал все, что мог.
— Привет Йен! Что слышно?
Он покачал головой, и при этом светлая прядь волос упала еще ниже, на глаза. Он откинул ее и пожал плечами, словно хотел дать мне понять, что все попытки разговора с моей стороны являются пустой тратой времени. Однако, был ли он простаком или нет, он производил впечатление человека, который знает, что нужно делать, без слов. Он ловко уладил все те дела, которые мать назвала «мужскими», непрерывно при этом улыбаясь, словно я был для него неиссякаемым источником радости.
Когда он уже все более или менее сделал, он внезапно сдернул с меня одеяло. Огромные ручищи втиснулись под меня, и Йен, громко смеясь, поднял меня, как ребенка, и перенес, словно мешок с картошкой, на зеленый диван в противоположном углу комнаты. Потом вынул из шкафа плед золотистого цвета и заботливо укрыл им меня. Несмотря на огромную силу, он делал все это очень осторожно, почти заботливо. Я чувствовал себя, как старая богатая вдова, которая должна оставить семье в наследство кучу денег.
