Таким образом, подчинение финансовым рынкам приводит к атаке на демократию. Да, все граждане по-прежнему имеют право голоса. Политики все еще должны стараться согласовывать интересы всех слоев общества для завоевания большинства где угодно, будь то Швеция, Соединенные Штаты или Германия. Но сразу же по завершении выборов решающим фактором становится то, что экономисты эвфемистически называют правом голоса денег. И это не вопрос морали. Даже профессиональные управляющие фондами, изыскивая пути извлечения максимально возможного дохода из вверенного им капитала, всего лишь выполняют инструкции, но в наши дни их верховная власть позволяет им оспаривать все, что было с большим трудом отвоевано на пути к социальному равенству за сто лет классовой борьбы и политических преобразований.
По иронии судьбы, именно потрясающие успехи социал-демократии в обуздании капитала сегодня все больше развязывают руки капитализму в мировом масштабе. Только постоянный рост заработков и организованная на государственном уровне социальная защита позволили за последние 50 лет сформироваться тем средним слоям, чьи сбережения ныне поддерживают функционирование финансовых рынков. Никогда прежде в истории не было так много людей с доходами, большими, чем это необходимо для удовлетворения насущных /102/ потребностей. Это их сбережения обеспечивают банки, страховые компании и инвестиционные фонды сырьем для атак на профсоюзы и систему социального обеспечения. В одних только инвестиционных фондах, согласно исследовательскому отделу Deutsche Bank, содержится 7 триллионов марок. Еще 10 триллионов находятся в распоряжении тех, кто предлагает различные варианты вложения средств для обеспечения в старости, каковыми, например, в Германии являются страховые компании [38]. И тогда высокооплачиваемый гражданин, принадлежащий к среднему классу, очень часто оказывается одновременно жертвой и преступником, выигравшим и проигравшим. Пока сумма, на которую он застраховал свою жизнь, приносит все большую прибыль, его чистый доход снижается из-за роста налогов. И в один прекрасный день, хоть завтра, может случиться так, что управляющие инвестиционным фондом, где он держит свои сбережения, назначат, будучи крупными акционерами фирмы, где он работает, новый совет директоров, который сократит его рабочее место в интересах вкладчиков фонда.
Подавляющее большинство шведов все же не желает, чтобы их общество было ориентировано исключительно на получение прибыли. Только этим можно объяснить упорное нежелание шведского правительства полностью ликвидировать существующую систему социального обеспечения. Так и премьер-министр Канады Кретьен никак не мог весной 1995 года превысить предложенный им лимит сокращения бюджета. Первоочередной задачей для него на тот момент было предотвращение распада страны, угроза которого исходила от референдума по вопросу отделения франкоязычной провинции Квебек. Урежь он отчисления властям провинций, это привело бы к увеличению числа канадцев на стороне сепаратистов и к риску причинить стране гораздо больший экономический ущерб. Аналогичным образом в 1992 году итальянское правительство противилось девальвации лиры вовсе не из-за бюрократической тупости, как впоследствии издевательски утверждали многие профессора и спекулянты. Тем самым оно пыталось защитить свыше миллиона семей, которые по совету банков покупали дома по закладным, стоимость которых была деноминирована в экю, искусственной валюте ЕС. Крах ЕВС означал, что их доходы в экю уменьшились на треть, или, другими словами, что их платежи по закладным выросли более /103/ чем на 30 процентов без соответствующего прироста стоимости их собственности в лирах. При этом спекулянты лили воду на мельницу крайне правого «Союза свободы», создатель которого, неофашист Джанфранко Фини, изображал из себя выразителя интересов обманутых заемщиков [39].
