В перспективе, как предложил господин Фьон, я планировала провести пару дней в храме Двуликой, чтобы восстановить силы в Источнике. Но пока я была слишком слаба и неспособна работать с «сырой» энергией.
Я пыталась «танцевать с веерами», морщась от боли в скованных мышцах, но понимая, что без этого еще нескоро начну нормально двигаться. Когда Ингибьорг застала меня за этим делом, то наорала на меня, но я все равно продолжала тайком заниматься.
Однажды я как раз встала в «сюйбу» и толкнула воздух, а потом распахнула воображаемый веер, чтобы вслед за этим топнуть ногой и погнать энергию из одной ноги в другую, когда дверь тихонько скрипнула.
«Проклятье!» Ингибьорг. Я снова попалась.
Я обернулась и встретилась глазами с Императором, который пришел навестить меня. Застав меня врасплох, он усмехнулся, но ничего не сказал по поводу моего неподобающего занятия. Его телохранители, имперские ромы, остались по ту сторону двери, чтобы охранять наше уединение.
— Какая честь, ваше величество! Как мне благодарить вас? — присела я в поклоне.
Наверное, это выглядело совсем нелепо в сорочке до колена, но лучше уж так, чем никак. В ответ он окинул меня взглядом с головы до ног и улыбнулся. А он был совсем не похож на всесильного властителя множества обитаемых миров.
Одет очень скромно и неярко, почти как военный. Правда, все вещи, если приглядеться, необычайно высокого качества и страшно дорогие, начиная с пресловутых ильвийских сапог и кончая туникой и легким нагрудником поверх нее из многослойной хинской бумаги. Подобная броня, правильно изготовленная и спрессованная, выдерживала выстрел из огнестрела и стоила на рынке две-три сотни золотых.
И опять его внешность показалась мне смутно знакомой. Это уже не были горячечные видения или ошибка зрения. Моя интуиция буквально кричала, что я его уже где-то видела.
— Вижу, что вы быстро поправляетесь. Но теперь вам лучше присесть. Мы должны поговорить, — сказал он.
— Да, мне уже лучше. Благодарю вас, ваше величество, — снова поклонилась я, но он тут же поднял меня, взяв за руки.
Почему? Должно быть, пожалел незаслуженно обиженную и больную женщину. Я усмехнулась, что не укрылось от его взгляда. Может быть, он уже был выше всех условностей в силу своего положения.
Я присела на кровать, прикрыв ноги простыней. А он развернул стул рядом с изголовьем, уселся на него верхом и оперся на спинку руками. Хм… все более странно. Такие вольности. Что ж, властителю мира закон не писан.
