— Но вы здесь только потому, что это случилось. Что будет, если я вас послушаю?
«И правда, что?» Я сотни раз задавалась этим вопросом.
— Но…
Он поднял ладонь, останавливая мои возражения.
— Вот такой парадокс, и даже не один. Если не будет войны, вы не попадете сюда, и я не появлюсь на свет. Тета захватят все обитаемые миры, один за другим. Мир изменится. Одна реальность отделится от другой. Хьюго бы объяснил лучше. Вы этого хотите?
— Как все запутано…
Я была в растерянности.
— Но что же делать? — в безнадежности прошептала я.
— Жить.
— Легко сказать. Жить с этим знанием?
— Мы не в силах менять ключевые моменты. Можно изменить второстепенные, пожертвовать пешкой или спасти ее. Но крупные фигуры мы не можем трогать, — ответил император. — Это игра не нашего уровня.
— Предопределенность.
— Именно!
— Но я сижу здесь и разговариваю с вами, а значит…
— Да. Я не послушался вас. И все происходит так, как оно происходит, — улыбнулся он. — Исполню то, что случится, и не сделаю то, чего не было. И закончим на этом. Я устал.
Он вдруг устроился на ковре, как кот. Растекся и расслабился, отрешившись от забот.
— Можно? — спросил он, и, не дожидаясь ответа, положил голову мне на колени.
— Хм…
Я провела рукой по его лицу, а перехватил руку и коснулся ее сухими, горячими губами.
— Джедия!
— Сын. Зовите меня так, хотя бы иногда.
«Сукин… сын. Знает все наперед».
— А… отец? Как бы не отшить его ненароком, — пошутила я. — Это точно Рейвен? Что-то я не заметила между вами родственных чувств.
— Это как-то связано? Поступайте, как знаете, моя госпожа, — был его ответ.
Одно к одному… Как складно. Так не бывает в обычной жизни. Неужели это я натворила все это, связав нити Судьбы в том ритуале? Прозрение было внезапным. А теперь мне нужно было подумать о том, что делать с этим знанием.
— Мне нужно подумать… сын.
Он лежал с закрытыми глазами. Я посмотрела на него новым взглядом, оценивая внешность, строение костей, черты лица. Только волосы он стриг по имперской военной моде, и на этом все отличия.
— Понимаю. И спасибо, — ответил он.
— За что?
— Я все еще здесь, значит, вы приняли правильное решение. Жизнь слишком интересна, чтобы лишиться ее по чьей-то прихоти.
— Себялюбивый сукин… сын! — не осталась в долгу я. — Весь в отца. А он-то знает?
— Пока нет. Вы с ним в этом похожи. Не видите очевидного, пока не ткнешь носом, — сказал он.
— Ну, спасибо!
— Знаешь, — вдруг перешел он на неформальную речь. — Я в детстве не понимал, почему ты так крепко обнимаешь меня, хотя отсутствовала считанные дни. Казалось, для тебя прошла целая вечность. Думал, ты меня задушишь в объятиях.
