Треск разрываемого белья и прикосновение чужого тела в самом сокровенном месте… Его бедро вклинилось между моих ног, раздвигая их и не давая упасть на пол. А потом место бедра занимает его агрессивная плоть.
Он не хочет удовольствия. Я понимаю, что он просто хочет наказать меня. Раздавить и заставить пожалеть, что я нарушила его покой и лишила утех на сегодня. А теперь сама стала таким развлечением.
— Нет… нет… Пожалуйста!
Протесты тонут в его грубых и бесстыдных поцелуях. Он бесцеремонно приник к моим губам, сминая их, проникая внутрь и не давая сказать ни слова.
— О, да, — шепчет он мне прямо в ухо и продолжает.
А я… Я вдруг согнула ногу в колене и подняла ее, чтобы стало удобнее. Прижалась к нему, как в последней опоре в этом безумном мире, и обняла в ответ. Не приняла, но поняла его тягу. Я тоже хотела его. Я так скучала по нему все это время. Иллюзия, самообман… Пусть!
Удивленный, он на мгновенье замер, но не отпустил меня. Он словно раздумывал, что делать дальше.
— Поцелуй меня, — вдруг потребовал он.
До этого он целовал сам, не требуя ответа. Я потянулась к нему губами, неловко, как в первый раз. Облизнула губу и, ощутив вкус крови, поняла, что она треснула от его вторжения.
Его губы ответили на мой призыв. Жесткость его проникновения — и в противовес ей ласка поцелуя. Какая странная, горькая нежность… А потом он, не дождавшись меня, достиг пика, и все внезапно закончилось.
* * *
Я устало обмякла, а внутри не осталось ничего, кроме горечи и опустошения. Сид отпустил меня. Он заправил в брюки край туники из тонкого полотна. Застегнув камзол и поправив одежду, он, не оглядываясь, пошел прочь.
Такой знакомый. И такой чужой… Страдания плоти ничто по сравнению с этим. Эту боль и пустоту потери не унять ничем. Я надеялась, что смогу заполнить ее, но вышло иначе. Это поспешное соитие только разбередило раны. Силуэт мужчины расплылся от нахлынувших слез.
— Бренн, — едва слышно прошептала я, но он услышал.
Я совсем забыла о невероятном слухе сидов. Они чувствительны, как кошки, даже к слабому шороху. И еще я забыла, какими быстрыми они могут при желании стать. Смазанной тенью, легким вихрем он вдруг снова оказался подле меня.
— Маленькая пташка знает больше, чем ей положено… — произнес он.
Его голос, низкий и обманчиво ласковый, вызывает настоящий ужас. Его стальные пальцы крепко держат меня за подбородок, не давая увернуться, сжимая до боли и синяков. Как вдруг спасение приходит оттуда, откуда не ждешь.
