Впереди, с боков, позади нас глаз видел все новые и новые ряды колонн, постаментов, статуй. Словно по волшебству, все пространство оказалось заполненным этими изделиями искуснейших мастеров-вулодов… Но где же находились мы? Возможны ли пещеры глубиной и шириной в десятки километров?
— Номер второй! — насмешливо крикнул неугомонный француз. — Подземное царство, или… или оптический кабинет! Видел уже, и не один раз, на ярмарках и на выставках… Нельзя ли освежить программу?
Едва он смолк, как опять раздался громовой удар и буквально в двух шагах от того места, где мы находились, словно из воздуха, выросло нечто странное, нечто призрачное. Это была статуя сидящего на беломраморном троне длиннобородого старца патриархального вида, мастерски изваянная, надо полагать, тоже из мрамора. Первое время я думал, что это, оптический обман. Мелькнула мысль, что это не реальная статуя, а проектирующееся на стене изображение. Но минуту спустя, шагнув в сторону и убедившись, что с изменением точки зрения изменяются и очертания статуи старца, я понял, что она реальная, а не отображение.
— Санниаси, бессмертный, всемогущий, вездесущий вождь Вулоджистана и повелитель вулодов. Преклонитесь, вулоды, пред вашим первосвященником! — прозвучал повелительный голос издали, и вулоды, выступившие из-за колонн и расположившиеся тут и там отдельными группами, преклонились перед своим далай-ламой.
Приняв во внимание то, что преклоняться предписывалось только вулодам, мы сочли излишним следовать их примеру и только с любопытством смотрели на происходящее вокруг нас.
Откуда-то, должно быть, из боковой двери, жрецы и прислужники подводили к подножию статуи нескольких человек. Там были по большей части рабочие, но среди них, как мне показалось, я заметил высокую знакомую фигуру Малека, того молодого воина вулодов, который вел с нами переговоры при взятии в плен.
Когда к престолу таинственного мраморного Санниаси подвели стоявшего впереди других рабочих средних лет мужчину, с боку выступил старый жрец и ровным, спокойным, монотонным голосом стал излагать в коротких отрывистых фразах содержание предъявленных рабочему обвинений.
— Гм!.. Старичок, кажется, исполняет обязанности мирового судьи! — насмешливо заметил Шарль Леонар. — Жрец жалуется на рабочего, заявляя, что тот испортил материал, вытесывая из мрамора какую-то статую. Ищет, вероятно, возмещения убытков…
И в этот момент статуя Санниаси, не шевелясь, открыла уста и произнесла звучным и ясным голосом одно только слово, но это слово наполнило меня ужасом:
