— Было бы не дурно выпить! — вымолвил Карпентер. — Если бы мы догадались захватить сюда бутылочку шампан… Ах!
Он не успел докончить своей фразы и шлепнулся на землю, сбитый с мотоцикла каким-то со свистом пролетевшим по воздуху и щелкнувшим его по пробковому шлему предметом. В то же мгновенье я почувствовал сильный удар в спину, так что у меня даже дыхание захватило, а сидевший рядом со мной Снайдер вскочил, вскинул руки, пробормотал что-то невнятно и потом свалился на траву. И я видел, что из его груди вдруг почему-то словно остроконечная палка вылезла, а потом изо рта потоком хлынула кровь.
— Назад! Назад! Под скалы! — закричал Шарль Леонар.
Теперь я не смог бы припомнить, как все это вышло, как мы, покинув бездыханное тело бедняка Снайдера там же, на берегу пруда, добрались до скал и спрятались в углублении, напоминавшем пещеру.
— Что случилось? Что случилось? — лепетал я.
— Аборигены напали! — отозвался Леонар. И с этими словами вдруг одним прыжком вылетел снова на полянку, вскинул свое ружье. Два выстрела. Оглушительный, адский вой, два темных тела, кувыркаясь, скатились со скалы и кульками шлепнулись рядом с телом Снайдера. А Леонар, быстрый, как молния, уже снова стоял возле меня, держа в руках дымящееся ружье, и другой рукой придерживая мотоцикл Снайдера: француз ухитрился притащить машину под прикрытие скал.
Казалось, вокруг нас собралось несколько сот дьяволов, и притом из какой-то адской консерватории: все вокруг буквально звенело от неистовых криков высоких, пронзительных голосов. А в воздухе мелькали свистящие пернатые стрелы. Но нам эти стрелы не причиняли ни малейшего вреда, потому что мы были хорошо укрыты за камнями.
— Недурно для начала! — весело сказал Шарль Леонар. — Я говорил, что войти сюда — легко и просто, а вот выйти… Мы сидим, мои друзья, в форменной мышеловке. Кстати, Шварц! Что с вами? Или у вас язык отнялся? Ведь вы-то отделались дешево, даже дешевле Карпентера, который поплатился только раздробленным от удара бумеранга пробковым шлемом стоимостью в семь шиллингов пять пенсов. Посаженная ему на лоб шишка багрового цвета, хотя и порядочных размеров, в расчет не принимается. А вы, Шварц, говорю, отделались дешевле… Постойте! Я сейчас доскажу свою мысль.
И снова Леонар выскочил из нашего убежища, прыгая как лягушка, подобрался к краю ложбины и парой выстрелов уложил двух темнокожих, подползавших к нам, а затем, как ни в чем не бывало, вернулся и договорил:
