Час быстрой езды — и шофер Хосе Мартинес торжественно произнес:
— Вот он, наш красавец Мадрид.
Когда мы подъехали к зданию кинотеатра «Монументаль», шум и гам вокруг стоял невероятный. Сотни людей толкались возле подъезда, все что-то кричали, пытались приступом взять дверь.
— Как же мы пройдем? — изумился я.
Листер махнул рукой: мол, не беда, пошли.
Мы двинулись. И толпа, узнав Листера, приветливо расступилась, образовав живой коридор. Пройдя вестибюль, мы очутились в просторном зале театра. На трибуне кто-то выступал.
И тут по залу приглушенной волной пробежал шепот: «Листер! Энрике Листер!..» Эта волна все нарастала, пока шум не перерос в мощный рокот. Захлопали сиденья откидных кресел. Большинство присутствующих встали. Бурные аплодисменты. Овация. Зал скандировал: «Ви-ва, Листер! Ви-ва, Листер!»
Энрике, с поднятыми руками, сцепив пальцы, выражал свою признательность неистовавшим в восторге соотечественникам. Крики не смолкали до тех пор, пока Листер не подошел к столу президиума, куда его пригласили, и сел.
Выступало много делегатов: анархисты, левые республиканцы, коммунисты, члены социалистической партии. Каждая речь бурно комментировалась залом, и председатель каждый раз подолгу призывал аудиторию к порядку.
Предоставили слово и Листеру. Когда он начал, сразу — и по затихшим балконам, и по тому, как часовые, стоявшие у входа, вошли в дверные проемы, — почувствовалось, что он повел речь о самом наболевшем…
После собрания Листер предложил подвезти меня до госпиталя. Но только мы выехали на боковую улицу, нас на большой скорости обогнали два автомобиля. Они резко остановились, и наш шофер Хосе Мартинес с трудом избежал столкновения. Они настойчиво продолжали мешать нашему движению — то снова набирали скорость, то резко тормозили, пытаясь опрокинуть нашу машину.
— Старые знакомые! — Листер чертыхнулся. — Провокаторы-анархисты, у нас с ними давние счеты. Ну, подождите.
Он достал пистолет и несколько раз выстрелил в воздух. Испугавшись, «лихачи» немедленно скрылись.
Возле госпиталя я поблагодарил Листера и направился к проходной. Он уехал. А мое внимание привлекла идущая невдалеке девушка. Когда она подошла поближе, я узнал ее. Это была Франческа.
— Ой, как хорошо, что ты здесь, Павлито. Вот Мигель обрадуется, когда нас обоих увидит.
Мы вошли, надели белые халаты. Франческа остановила первую встречную сестру, пошепталась с ней, потянула меня на второй этаж.
Мигель спал. Мы принесли два стула и тихо сели возле. Мигель зашевелился, захлопал ресницами, широко открыл глаза:
