Делегатов всюду выбрали с исключительной быстротой. 27 октября, за день до открытия чрезвычайного съезда, его большевистская фракция постановила объявить Сорокина вне закона, известив о том телеграммой все войска и население.
Сорокин узнал о телеграмме в пути на съезд и, бросив свой бронепоезд, метнулся на автомашине в степные районы, собираясь, вероятно, близ Кизляра перебежать к белогвардейским мятежникам-бичераховцам. Но за Ставрополем советский кавалерийский полк догнал, разоружил преступника и его конвой.
Сорокина и его сообщников расстреляли.
Искоренение сорокинщины усилило боеспособность Северокавказской армии. Совместно с отрядами Серго Орджоникидзе она выиграла несколько серьезных сражений.
В ноябре Терская область была освобождена от врага.
7
Сергей Миронович был тогда в Москве. Очевидно, именно в те дни Ленин и Свердлов увидели в Кирове уже не только одного из одаренных местных работников, а многообещающего партийного деятеля. Ему поручили снарядить вторую военную экспедицию, еще более крупную. Отчасти цель ее была прежней — снабжение войск Северного Кавказа, преобразованных в XI армию. Но лишь отчасти. Экспедиция имела особое задание, совершенно секретное.
Помощниками Кирова назначили Оскара Моисеевича Лещинского и Юрия Павловича Бутягина.
Бутягин, тверяк, охочий до шуток, говаривал, что благодаря революции и военной экспедиции сбылось его заветное желание командовать эшелонами. Он с детства любил поезда, хотел стать железнодорожником, но рано вступил в подполье и был исключен из третьего класса кондукторского училища в Вышнем Волочке. Юрием заинтересовалась полиция, из-за чего он, известный еще как Егор и Георгий, скрылся в Иваново-Вознесенск. Потом преследования угнали подпольщика в города Северного Кавказа и Дона, где на заводах и фабриках участились забастовки, виновником которых полиция считала приезжего партийного профессионала Макса. Максом был Бутягин.
В первую русскую революцию двадцатитрехлетний Макс, по-прежнему неуловимый, водил ростовских рабочих на баррикадные бои. Его все-таки поймали, хотя и случайно, в 1906 году, в Вышнем Волочке.
Ни тюрьма, ни ссылка, ни учение в Московском коммерческом институте не отдалили Бутягина-Макса от революции. Осенью 1917 года он в отряде писателя Александра Яковлевича Аросева дрался на улицах Москвы против офицеров и, между прочим, отбивал ту самую гостиницу «Метрополь», где теперь, спустя год, поселились некоторые участники экспедиции. Пиджакам и курткам Юрий Павлович предпочитал черкеску с газырями, в стужу обвязывался башлыком. Отличался исключительной напористостью и вспыльчивостью. Кое-кто не считал его вспыльчивость чрезмерной, поскольку он горячился за двоих, за себя и Кирова.
