– Нет-нет, я за рулем, а вот от кофе не откажусь, если можно.
– Можно, можно, я кофе тоже очень люблю.
– Значит, пытались тебя обокрасть? – спросил Аркадий суетившегося около газовой плиты Виктора. – А почему ты не заявил об этом?
Виктор Вениаминович очень удивленно посмотрел и сказал:
– К вам только попади! Вы бы мне тут всё перевернули. – Он замолчал, и видно было, как он нервничал. Затем продолжил: – Не всё, Аркаша, что у меня есть, подлежит огласке. Тебе кофе покрепче?
– Да, если можно.
Виктор Вениаминович разливал кофе по чашечкам. Его аромат витал над столом.
– Какой запах! – сказал Аркадий. – Обожаю этот запах.
– Ты извини, кроме кофе, ничего нет.
– Всё нормально, не переживай.
– Понимаешь, – продолжал оправдываться Виктор, – как-то эта еда вся быстро закончилось.
– Надо было мне сказать, я бы заехал, чего-нибудь купил.
– Я не сообразил сразу. Да и не до того было. Понимаешь, я всё сомневался, посвящать тебя или нет?
– Как ты можешь сомневаться во мне!? – повысил голос Аркадий.
– Да ты не обижайся, подожди, не спеши. Понимаешь, не всё здесь так просто.
Аркадий увидел, как у его друга забегали глазки и затряслись руки.
– Ты не нервничай, успокойся, а то это всё на бред похоже.
– Аркаш, я бы рад это всё назвать бредом. Но это уже есть!
– Так, – не выдержал Аркадий, – давай объясняй, показывай, рассказывай, раз пригласил!
Виктор в нерешительности заёрзал на стуле. Затем собрал чашки со стола и стал их споласкивать, говоря:
– Это двадцать лет моей жизни. Я этому посвятил всего себя. От меня жена ушла! Какие там внуки! Они меня считают эгоистом и этим, как его… – он покрутил рукой около виска. Потом махнул рукой и замолчал, тяжело вздыхая.
Аркадий терпеливо ждал, когда закончится лирическое вступление. Наконец, Виктор закончил мыть чашки и теперь стоял посредине кухни. Аркадий молчал. Да и зачем торопить человека? Пусть соберется с мыслями. Вон как нервничает. Он отметил, что Виктор очень сдал и на свои пятьдесят не тянет.
– Хорошо, – наконец сказал тот, – пошли. Только предупреждаю: не пугайся.
– Это ты мне говоришь?
– Да-да, тебе.
– Ладно, пугатель, меня за свою жизнь столько пугали, что вся пугалка кончилась. Веди.
Спускались в подвал. Железные двери говорили о многом. Виктор Вениаминович долго копошился с замками. Последний был с кодом.
– У тебя тут прямо как на военной базе.
Виктор открыл двери, зажег свет и сказал:
– Ничего не трогай. Я быстро. Двери закрою и приду.
– Что-то у тебя тут холодно. Это что, так надо?
