Вдруг в дверь позвонили, пошел, открыл. На пороге стоял мой друг Костя.
– Заходи, – сказал я ему и пошел на кухню.
– Как ты тут? – спросил тот, вытаскивая из-за пазухи водку.
– А чего ты спрашиваешь?
– А ты чего такой?
– Какой?
– Ну, не знаю… Твои когда приедут?
– Через неделю.
– А что?
– Да я это так…
Костя прошел за мной в кухню:
– Закусить-то найдётся?
– Найдётся, – буркнул я и полез в холодильник за колбасой.
Костя разлил по рюмкам.
– Вован, что у тебя случилось? Ты какой-то странный.
– Может и странный, – ответил я.
Мы выпили, и я решительно сказал:
– Ладно, пошли, я тебе сейчас что-то покажу.
Я подвел Костю к тому месту, где был провод.
– Вот смотри, вернее, пощупай.
– Ну, по-моему, провод, – ответил тот, прощупывая палас.
– Вот и я думаю, провод.
– Ну и что?
– Ну, вот я обратил внимание… И котяра мой этим не доволен. Шипит на это место, стервец, – говорил я, поднимаясь.
– А давно ты это обнаружил? – также поднялся Костя.
– Да перед днём рождения. А до этого я был в командировке, ты же знаешь.
– А может, это подслушивающее устройство? Пока ты был там, тебе это подложили.
И сразу лицо Кости от своей догадки изменилось. Глаза округлились, наполнились испугом, и он спросил еле слышно, глазами показывая на то место:
– Ты думаешь, это наши нас прослушивают? Или?..
Мы опять присели около дивана и стали прощупывать палас более тщательнее.
– Надо его поднять, – предложил шепотом Костя и жестами позвал меня на кухню.
– Ё-моё!.. А ты не помнишь, что мы там?.. О чём мы говорили на твоей днюхе? – зашипел мне на ухо Костя.
– Палыч, зам по тылу, всё анекдоты травил. Ротный Валера, комбата, по-моему, хорошо матом прикладывал.
– А я?
– А ты обещал у Григорьева отбить жену.
– Какой ужас! У самого Григорьева – жену? Он же меня… если узнает!..
Мы смотрели друг на друга как два затравленных зверька. Молча, разлили, выпили, закусили.
– Надо как-то разобраться с этим, – шипел мне на ухо Костя.
– Я думал об этом перед твоим приходом. Да никак не получается.
– Что значит, не получается?
– Там надо прямо всё из квартиры выносить, чтобы подлезть под палас.
– А если вырезать то место, где провод?
– Вырезать?
– Я об этом не подумал.
– Ну, так давай подумаем.
– Но ведь палас испортим, – попытался я робко возразить.
Мне было очень жалко резать палас.
– Мне моя жена это не простит. Мы его с таким трудом доставали.
Костя разлил по рюмкам, мы выпили.
– Вован, пойми, – шипел Костя, – если там прослушка? А тебе палас жалко?
– Да ты не представляешь, что со мной сделает жена, если этот палас разрежу! Да и потом почему ты решил, что это прослушка? Разве прослушки такие бывают?
