Умри я сейчас и мир не узнает своего спасителя, а узнав, вываляет, как принято, в грязи и предаст забвению.
Время от времени я замираю… Fuge, late, tace, quiesce! [2] Я заставляю себя прислушаться к себе, утихомирив бег собственной плоти. Бежать? Но куда? Куда ни глянь — везде люди… Слушай, спрашиваю я себя, неужели все это доставляет тебе удовольствие? Неужели…
Нет-нет… Какое же это удовольствие? Это бальзам на раны моей нежной души, ага… Милый мой, это никакое, скажу тебе, не удовольствие…
Что ж тогда?
И ты еще спрашиваешь! Это — оргазм!
И я снова ищу ее лицо: высокий светлый умный лоб, гордый излом бровей, бесконечная немыслимая чернота родных светлых глаз, ямочки, ямочки на щеках… Она улыбается. Она улыбается!!!
Затаить дыхание, вжаться щекой в цевье, прищурить глаз, закрепить перекрестие в самом центре лба и сделать едва заметное движение указательным пальцем…
Наушники не снимать!
В патроннике, я знаю, предпоследний патрон. И еще один — про запас, на тот случай если…
Никаких «если»!
Ну же!
Я жму на курок что есть силы! Но нет! Ничего! Ни высверка из ствола, ни отдачи в плечо, ни шороха, ни звука…
Неужели осечка?! Значит — промах, крах… Но вдруг — темень, ночь. Я погружен в темноту, как в преисподнюю ада. Что, что случилось?! Ни звука в ответ. Тишина. Жуть. Мне страшно шевельнуться, страшно закрыть глаза. Я сдираю с ушей наушники, но от этого в моем оптическом прицеле не становится светлее: там — ночь, тьма, ад кромешный. Я не могу взять в толк: я мертв, умер?..
Где-то ухает молот, визжат тормоза, и вскоре я слышу, как капает вода в ванной, затем слышу собственное дыхание… И этот неумолкный стук!..
Жизнь продолжается. А я сижу в темноте и не предпринимаю никаких попыток что-либо изменить. Наконец щелкает замок входной двери, а за ним выключатель. Света нет.
— Кто-нибудь в доме есть?
Ю! Вернулась! Йуленька… Тебя отпустили!..
— Да, — произношу я, — есть.
— Почему ты сидишь в темноте?
— Тебя отпустили?!
— И в такой духоте?
— А, — с досадой произношу я, — опять свет отключили…
И снимаю свою натруженную ладонь с мышки компьютера, закрываю теперь без всякого страха глаза, надо же им дать передышку, и спрашиваю:
— Ты вернулась?
— А ты все стреляешь?..
— Без этого наша жизнь не была бы полной…
— Лучше бы ты…
Лучше?!! Разве может быть что-нибудь лучше?
Я молчу. Я жду, когда снова дадут свет, ведь у меня еще столько патронов! И еще один, про запас…
— Я сама заплатила, — говорит Юля, — тебя не допросишься..
