— Смерть повсюду… Нужно жить, а не…
Хм! А я что делаю?!! Сказать по совести…
Что есть совесть? Где ее границы, где та точка, за которой она исчезает? Ты еще мучаешься этими вопросами, спрашиваю я себя, зря, правда, зря. Кому-то может показаться, что я выпил лишнего и мозг мой опьянен жаждой лучника или рыбака. Как бы не так — я трезв как стеклышко. Я и не псих. Никто не может уличить меня в том, что у меня сдали нервы. Я просто-напросто радею за торжество справедливости. Это мои земные хлопоты. И разве я последний мужчина на земле! Одиночество? Об этом не может быть и речи! Я не то чтобы одинокий отшельник, нет, но я очень уединен.
И, откровенно говоря, мне приходится делать над собой усилие, чтобы моя мысль не отправлялась по дороге беспечных скитаний и не сорвалась в пропасть плотских желаний и вожделений.
А здесь мы в Ватикане. Понтифик еще бодр и здоров. Какая у Ли восхитительная улыбка! А какие глазищи! Пропасть!.. Кажется — летишь… И нет спасения!..
Я себе еще тоже нравлюсь…
Что это: кто-то ломится в дверь?
Это результат моих кропотливых трудов. Не так-то просто было свалить их всех в одну кучу (куча мала!). Это правда. Пришлось, конечно, попотеть, потрудиться, да, тут уж мой злой гений постарался.
Закрыть глаза, открыть глаза, передернуть затвор…
— Стоп! — говорю я самому себе, — стоп. Передышка!
«Стоп?! Передышка?!» — Это возмущен тот, кто сидит во мне и не дает мне покоя. Какой «Стоп!», какая «Передышка!»? Ты же дал слово! Но кто-то снова шепчет мне на ухо: «присмотрись хорошенько». Да, это опять она, моя соратница и сподвижница, моя совесть. С тех пор, как она свила себе гнездышко в моем сердце, я стал разборчивее в выборе жертв, и уже не палю без разбора в кого попало лишь бы утолить жажду мести, я теперь тщательно оправдываю свой выбор, разговаривая с нею, с собственной совестью, как с вифлеемской звездой. Я, и правда, дал слово быть глухим ко всему, что может мешать мне воцарять справедливость. Пока в корзине не останется ни одного патрона. Слышите — ни одного! Ладно. Кто следующий? Ах, Плюгавый! Словоглот с крысомордым оскалом, худогрудое Чмо, мятый Памперс… Перед этим трудно устоять. И я затыкаю свои уши грохотом выстрелов. Какая сладкая музыка!
Где же моя бутылка?!!
Ах, да… «Не забудь…».
Да помню я, помню!
И мой генерал, и головоногий моллюск, и мастодонт, и стадо властителей с Плюгавеньким во главе — все это так, лишь чердачная пыль. Дело ведь не в том, что они уроды, выродки, гадье и отребье… Все дело во мне. Все дело, конечно, в том, что…
