- Но с тобой-то он говорил о родителях, об Испании? Хотя бы намекал, что получает от них Корреспонденцию? - наступала Маргарет. - Не молчи, пожалуйста, отвечай!
- Ничего не говорил, для меня все его родственные дела были полной тайной. - Карен потупилась, отодвинула чашку с нетронутым кофе на середину стола и принялась за разборку отглаженного белья, благоухающего свежестью из плетеной корзины. - Муж не хотел посвящать меня в свои домашние проблемы, а я и не настаивала. Лишь после свадьбы как-то обмолвился, что я - его единственная семья, другой у него нет, а на родителей ему плевать. Открыто осуждать такой взгляд я не решалась, ты же знала ужасный характер Мануэля. Вот и вся правда, сестричка.
Маргарет взглянула на низко склоненную голову сестры. В сущности, брак Карен можно было считать вполне благополучным, хотя и странным. Но сейчас о благополучии говорить не приходилось: шесть недель назад Мануэль погиб в собственном автомобиле, на который упало дерево, сваленное ураганом.
Вспомнив о трагедии, Маргарет спросила дрогнувшим голосом:
- Ну, хоть на похороны они могли явиться? Карен, вдумайся в нелепость ситуации: родители не соизволили приехать на похороны собственного сына! Чудовищно...
- Феликс сообщил в Испанию, что такова воля покойного. Никто из родителей не должен присутствовать на траурной церемонии, - спокойно произнесла Карен. - Это правда. Кроме того, Мануэль оставил Феликсу несколько писем. В случае смерти мужа я должна была отправить их в Испанию.
- Письма? - Маргарет сделала глоток кофе, заинтересованно посмотрела на сестру. Та продолжала с сосредоточенным видом выкладывать на кухонный стол стопки белья. - Письма куда и кому?
- Родителям Мануэля. Он их написал на случай своей болезни или смерти. Ну, кто мог подумать, что беда случится так скоро! Получается, сам себе напророчил, - глубоко вздохнув, проговорила Карен. Лицо ее помрачнело. - Мы с Феликсом решили прочесть письма перед тем, как отправить, и.., я уничтожила их. Феликс связался с родителями по телефону, сумел как-то уговорить, чтобы они не приезжали на похороны.
Руки Карен безвольно застыли на краю бельевой корзины, и - молодая женщина разрыдалась.
- Милая моя! - Маргарет вскочила со стула, обняла сестру за плечи, попыталась успокоить. -Не плачь!
- Они были ужасны, те письма! - сквозь рыдания проговорила Карен. Слезы душили ее. - Воистину ужасны! Горькие, тяжелые, холодные, как могильные камни. У меня просто рука не поднялась отослать их его родным. Да и можешь себе представить, в каком состоянии были родители после известия о смерти сына! Так что, - Карен опустила руку в корзину и вытащила из стопки белья носовой платок, - как видишь, взяла грех на душу и не исполнила волю покойного. Считаешь, поступила не правильно?
