Паренек в разноцветной каскетке стоял на углу улицы, заложив руки в карманы брюк, и насвистывал. Каскетка придавала ему чужеземный вид, он похож был на гонщика, на жокея, на юнгу, вернувшегося из дальнего плавания, и еще на знаменитого голкипера.
Он не обращал никакого внимания на многоэтажные дома и, казалось, не видел гремящих, звенящих, весело лакированных, как картинки, трамваев и не слышал автомобильных сирен, походивших на звук духовой трубы.
Я издали наблюдал за ним, а он и не замечал меня. Хотя он не курил, но каждый раз, прерывая свист, сплевывал шикарным плевком курильщика и снова после этого насвистывал.
Наконец я решился подойти к нему.
— Ты здесь живешь?
Он посмотрел на меня, но ничего не ответил, будто не слышал моего вопроса.
— Я спрашиваю: ты здесь живешь?
— Мало ли что ты спрашиваешь, — сказал он и сплюнул в сторону.
— Я тоже здесь живу, — мирно сказал я.
— Таких не видели, — небрежно кинул он, снова сплюнул и засунул руки в карманы длинных брюк. Он хоть и был пониже меня, но смотрел куда-то поверх моей головы.
— А ты чего фасонишь? — сказал я.
Он, не отвечая, продолжал спокойно смотреть поверх моей головы и насвистывать.
— Будешь фасонить, можно и в зубы получить, — кипятился я, завидуя его спокойствию.
Подошли еще двое, ужасно похожие друг на друга братья-близнецы, оба в маленьких кепочках-бескозырках и в белых гамашах.
— Здорово, Шамай! — в один голос произнесли близнецы.
— Здорово, Шура-Бура! — отвечал Шамай.
— В чем дело, Шамай? — опять в один голос спросили близнецы.
— Кто-то тут тявкает, — ответил Шамай, все продолжая глядеть поверх моей головы.
— Это ты тявкаешь? — спросили Шура-Бура.
— А отчего он фасонит? — сказал я.
— Это ты фасонишь, Шамай? — сказали Шура-Бура.
Шамай насмешливо посмотрел на мою кепку с наушниками.
— Важный картуз!
— Мировецкий! — согласились близнецы.
И больше они мной не занимались.
— Сегодня на ковре Человек Квадрат, — сообщил Шамай.
— А где дядя Пуд, чемпион чемпионов? — спросили близнецы.
— Дядя Пуд в Курске, у изголовья больной матери.
— А Збышко Цыганевич?
— Збышко Цыганевич отдыхает на лоне Кутаисской губернии.
— А Маска Инкогнито? — интересовались близнецы.
— Маска Инкогнито и Маска Динамо в настоящее время по дороге навстречу знойным лучам Рио-де-Жанейро, — отвечал всезнающий Шамай.
— Я его спросил, где он живет, а он фасонит, — вмешался я в разговор.
— А кто ты есть? — закричали Шура-Бура.
— А вы кто есть? — рассердился я.
