Такую же верность своему хозяйству хранили и щуки. Терпеливые, настойчивые рыбины долго и неподвижно таились в зарослях травы, у камней, под упавшими деревьями. У каждого «охотника» была своя собственная засада, свое охотничье угодье. Я ловил этих щук, так же, как окуней, метил и отвозил далеко в сторону, осторожно выпускал рядом с не менее интересными корягами, но почти всегда знал, что мои пленницы обязательно вернутся на охоту только в свой «дом». К этому «дому» каждую щуку вели ее собственные тропы, ее дороги с мест отдыха на глубине.
Прокладывали свои тропы и окуни. Где не было луд, островов, окуни не стояли на месте — они передвигались, бродили вдоль трав, подводных камней, по пути организовывали свои охоты и строго соблюдали расписание пользования «автострадой», которая принадлежала и другим стаям. Интервал движения на таких «автострадах» неплохо выдерживался, и нарушить временной график могла только непогода.
К осени отъевшиеся окуневые отряды реже выбирались из глубин и недолго задерживались на охотничьих тропах. Тяжелые ледяные дожди чаще вмешивались в расписание жизни подводных обитателей, я дольше тогда отыскивал знакомых рыб, и очень часто сырой сумеречный туман заставал мое суденышко еще на полпути к дому. В вечерней промозглой тьме терялись берега, озеро казалось чужим и неуютным, и с воды хотелось скорей уйти. Подгоняло меня к дому и опасение за собаку, остававшуюся на берегу в одиночестве.
Мой пес рос сильным и крепким. Летом он не знал врагов, но осенью… Осенью к озеру нет-нет да и подходили волки. Они всегда извещали о своем прибытии долгим и не слишком приятным воем.
Вечерний концерт за озером обычно начинала волчица. Она высоко поднимала голову и долго тянула низкую протяжную ноту, потом меняла голос, и с другого конца озера приходил ко мне высокий безысходный стон. Почти тут же откуда-нибудь со стороны отвечал волчице густой, тяжелый вой самца. Иногда вмешивались и волчата, и вся стая вместе громко объявляла о своем новом набеге, который снова пришелся на предпоследний день недели.
Так продолжалось с конца августа до начала ноября. В своем дневнике я старательно отмечал все визиты серой стаи и наконец мог с уверенностью сказать, что волки совершают свои рейды тоже по определенному расписанию. Всю неделю я искал на лесных тропах и дорогах свежие следы серых охотников и не находил. Не находил их и в пятницу утром, а в субботу еще до солнца я встречал отпечатки знакомых больших сильных лап как раз там, где они появлялись и неделю тому назад.
