– Дыши в него. Кажется, там была жареная картошка. Извини.
Ария прижала к лицу бумажный пакет и медленно задышала, надувая и сдувая его. Она чувствовала теплую руку Шона на своей спине. Постепенно головокружение отступило. Она подняла взгляд и увидела, что Шон смотрит на нее с тревогой.
– Панические атаки? – спросил он. – У моей мачехи случаются. Бумажный пакет всегда помогает.
Ария скомкала пакет на коленях.
– Спасибо.
– Тебя что-то беспокоит?
Ария быстро покачала головой.
– Нет, все хорошо.
– Да ладно, – сказал Шон. – А то я не знаю, почему бывают панические атаки?
Ария сжала губы:
– Это сложно объяснить. – К тому же с каких это пор роузвудские парни интересуются девичьими странностями?
Шон пожал плечами:
– Ты ведь дружила с Элисон ДиЛаурентис?
Ария кивнула.
– Странная история, правда?
– Да. – Она прочистила горло. – Хотя… м-м… не такая уж странная, если подумать. То есть странная, конечно, но не в том смысле.
– А в каком?
Ария заерзала на сиденье; от мокрого нижнего белья чесалось тело. Сегодня в школе ей казалось, что все разговаривают с ней полушепотом. Неужели думали, что от громкого голоса у Арии случится истерика?
– Я просто хочу, чтобы меня оставили в покое, – пролепетала она. – Как на прошлой неделе.
Шон включил освежитель воздуха, подвешенный к зеркалу заднего вида, и тот закрутился, распыляя хвойный аромат.
– Я понимаю, о чем ты. Когда умерла моя мама, все думали, что если я хоть на миг останусь один, то обязательно сорвусь.
Ария выпрямилась:
– Твоя мама умерла?
Шон посмотрел на нее.
– Да. Это было давно. Еще в четвертом классе.
– О. – Ария попыталась вспомнить Шона в четвертом классе. Ниже всех ростом, он играл в ее команде по кикболу[29], но больше ничего в памяти не сохранилось. Ей стало стыдно за свою забывчивость. – Мне очень жаль.
Воцарилось молчание. Ария нервно сучила голыми ногами. В салоне запахло мокрой шерстью.
– Было тяжело, – сказал Шон. – Отец менял подружек, как перчатки. Поначалу моя мачеха мне совсем не понравилась. Но потом я к ней привык.
Ария почувствовала, что ее глаза наполняются слезами. К переменам в своей семье привыкать совсем не хотелось. Она громко шмыгнула носом.
Шон наклонился к ней.
– Ты уверена, что не можешь говорить об этом?
Ария пожала плечами:
– Все должно остаться в секрете.
– Давай так. Ты расскажешь мне свой секрет, а я тебе – свой?
– Идет, – быстро согласилась Ария. По правде говоря, ее так и распирало от желания поговорить обо всем. Она бы призналась своим бывшим подругам, но те слишком строго оберегали собственные тайны, и Арии не хотелось быть белой вороной. – Но тебе придется держать язык за зубами.
