Впервые за все семьдесят два года своей жизни Ван Нест был связан. Как мерзко. Как прекрасно. Странно. Он не знал, что сказать, но решил выйти из положения наилучшим образом.
– Эй, Рейчел, я сотру запястья.
– Не волнуйся, наручники мягкие, – пояснила она, занимаясь его бедрами. – Я знаю, что делаю.
Ван Нест был согласен на все сто, пока Рейчел не оборвала массаж и не зашуршала пакетом.
– Что там?
– Девушка никогда не бывает слишком осторожной, – ответила она и показала презерватив, уже вытащенный из упаковки.
– Да ты шутишь. Я пятьдесят лет не надевал такую штуку.
– Это как кататься на велосипеде, – мурлыкнула она, разворачивая резинку.
– Тебе придется сделать это самой, – сопротивлялся Ван Нест.
– Я взяла твой размер, – ответила она, не обращая внимания на его протесты. – Самый большой.
– Меня еще никогда в этом не обвиняли.
– Доверься мне. Я знаю, о чем говорю.
Рейчел коснулась кончика его носа указательным пальцем – жест вышел чем-то средним между озорством и провокацией.
– Эй, что у тебя с рукой? – спросил он, заметив припухший белый шрам.
Шрам походил на последствия какого-то несчастного случая в детстве, приметный вздувшийся ожог.
Рейчел резко отпрянула и помрачнела. Она ненавидела, когда люди интересовались этим маленьким подарком от папочки; опасность, о которой не предупреждают на пачках сигарет.
Ван Нест заметил, как ее передернуло, и немедля отступил:
– Но я все еще не соображу, что ты делаешь.
Его замешательство – подлинное или дань вежливости – длилось недолго. Полуголая Рейчел стремительно скользнула по его животу к груди.
– Ты готов?
– К твоим услугам.
Она на секунду расслабилась и всем весом придавила его астматические легкие. Потом начала крутиться из стороны в сторону, работая задницей, как скалкой, и выдавливая остатки воздуха.
– Поднимись, – хрипло выдохнул он. – Мне нечем дышать.
Рейчел двигалась, как молния: шквал поворотов и изгибов. Несколькими рывками она натянула презерватив на лысину старика, потом на уши, нос и, наконец, рот. Полностью перекрыв астматику воздух.
Он не мог ни вздохнуть, ни понять, почему его удача так быстро сошла на нет. Руки связаны, ноги тоже, легким не хватает кислорода. И он не может сорвать резинку. Старик с трудом различал свой ингалятор сквозь девять сотых миллиметра темно-красного «Трояна».
– Презервативы, Гарольд, способны растягиваться в восемь раз, – пояснила Рейчел, равнодушно разглядывая свои ногти, пока старик корчился на кровати.
