Вернувшись в Иерусалим, хитрый юноша крайне осторожно обнаруживал свое богатство. Все были уверены, что успех пришел к нему благодаря удачным ростовщическим операциям, и никто так и не узнал о двойном убийстве. Больше «мокрыми» делами Иезекииль не занимался, поэтому его считали очень честным и добропорядочным предпринимателем.
Такой, с позволения сказать, человек сейчас стоял напротив плотника и, предчувствуя выгодную сделку, кривил рот и потирал руки.
— Здравствуй, Анания! Что, домишко решил продать?
— Приветствую тебя, господин Иезекииль! Да, мне сейчас нужны деньги.
— Аарон смотрел твою усадьбу и оценил её в 250 серебряных денариев. Если ты согласен с такой ценой, я куплю это домовладение.
— Подожди минутку, — попросил Анания и, выйдя к Сапфире, сообщил ей условия ростовщика.
— 250? — удивилась красавица. — Да наш дом стоит все 350!
Присевший за калиткой Иезекииль подслушал её слова и, не выдержав, выскочил на улицу.
— Откуда такие цены? Что ж вы другому за 350 не продали?
— Разве мы не имеем права торговаться? — немного раздраженно промолвил Анания. — Господин, накинь хотя бы 50 денариев.
— Не могу, — сокрушался делец. — Сейчас всё дорожает, а недвижимость дешевеет. Кому, кроме нас, нужен дом в жарком и грязном Иерусалиме? Соглашайтесь.
Ища поддержки, плотник взглянул на жену.
— Но будет ли этой суммой доволен Кефас? — встревожилась Сапфира.
— А что мы можем поделать? — пожал плечами её муж. — Если больше не дают?!
Супруги волновались; сильное внутреннее напряжение чувствовалось во всех их словах и жестах. Иезекииль тоже тревожился, боясь упустить выгоду. Он семенил вокруг продавцов и с неподдельным интересом заглядывал им в глаза, так пытаясь разведать настроение своих собеседников. Наконец, Сапфира едва заметно кивнула Анании и отвернулась, скрывая слезы.
— Хорошо, — согласился плотник, — я уступлю тебе дом за 250 денариев. Мы должны 10?
— Да, — кивнул Иезекииль, — 6 денариев занимали на похороны Руфи, и 4 — проценты. Я вам дам 240.
— Когда?
— Ну, чтобы собрать такую огромную сумму, мне понадобится несколько дней, — по-привычке прибеднился ростовщик.
На следующее утро Анания и Сапфира вернулись в общину в скверном настроении: перед ними уже реально замаячила перспектива жизни в этом муравейнике. Но их обрадовал, встретив во дворе обители, святой апостол Андрей:
— Сегодня я вас окрещу. Готовьтесь!
Супруги замерли, почувствовав всю важность момента и, видимо, подумав: «Наконец-то свершилось»! Они считали этот обряд очень нужным, даже судьбоносным.
