— Посмотри, Симон, на своё дерево.
— Какие ж там птицы укроются?! — захохотал Стефан. Засмеялись и другие сектанты.
— Но так Иисус говорил, — оправдывался Кефас. Внезапно его «осенило», и задрожавшим голосом он промолвил Диане: — Да ты ведьма!..
— А ты Сатана! — отрезал Стефан. — Так сам Христос сказал![22] .
Теологический удар был настолько силен, что Пётр пошатнулся, но Есром вовремя его поддержал. Ситуация выходила из-под контроля, но будущий римский папа ничего не мог поделать. Кефас знал, что, пока он пытался добыть для церкви льва, остальные апостолы пили всю ночь напролёт и теперь спали, как мёртвые. А у Стефана были наготове шесть дружков, и они не скрывали от Симона своих агрессивных намерений. Конечно, Пётр мог попытаться выиграть время и дождаться, пока проспится его армия. Но он понимал, что убить так много врагов без уголовных последствий не удастся. Апостолы, даже победив в поножовщине, могли разделить судьбу Иисуса Христа. Если же руководство церкви не уничтожит бунтовщиков или не выполнит их требований, то вдовицы наверняка прибегнут к помощи властей и заберут свои вклады, тем самым совершенно опустошив казну секты. Поэтому нужно было договариваться, и как можно скорее, ибо сторонник Стефана Николай Антиохиец всё настойчивее лез к главе общины, пытаясь схватить его за нижнюю губу (которая, как мы помним, безжизненно свисала и потому была особенно удобна для захвата). В очередной раз увернувшись от Николая, Пётр лицемерно молвил:
— Внушил мне Господь, что вы правы, возлюбленные мои братья и сестры. Надо бы вас получше кормить. Но нехорошо нам, Святым Апостолам, оставивши слово Божие, пещись о столах. Посему, любезные мои единоверцы, выберите из своей среды семерых достойных, исполненных Святого Духа и мудрости. Их и поставим на сию службу, а мы, Апостолы, постоянно пребудем в молитве и служении Отцу нашему Небесному[23].
— Отцу Кувшинию вы служите, — съязвил Стефан, но вдовицы, добившись от главы секты уступок, больше не желали с ним конфликтовать и успокоили вождя восстания. Женщины проголосовали и избрали «пещись о столах» Стефана и его дружков: Филиппа, Прохора, Никанора, Тимона, Пармена и Николая Антиохийца, обращенного из язычников («Деяния Святых Апостолов», VI, 5).
В результате этого переворота питание рядовых христиан немного улучшилось. Новые начальники кухни не были, в отличие от апостолов, приблатненными уголовниками и потому оказались справедливее: они меньше воровали. Ну, а Петру удалось удержать в своих руках самое ценное — казну.
