Отсюда возникают две проблемы. Во-первых, в течение двадцати пяти лет вы говорили им, что секс — это что-то неправильное, чтобы удержать их от вступления в сексуальные отношения. Двадцать пять лет — это треть жизни; это долгий срок для создания великого предубеждения против секса.
И затем, внезапно, в один день все меняется — вы позволяете им жениться. Это так нелепо: куда денется двадцатипятилетняя пропаганда против секса? А те, кто женятся, — тоже идиоты; они не спрашивают священников и родителей: «Что случится с двадцатипятилетней обусловленностью? Теперь вы даете нам разрешение заниматься любовью, но как же те двадцать пять лет, которые вы нам запрещали?»
Итак, первая проблема в том, что человек — это единственное животное во всем мире... Человек — наиболее разумное животное, абсолютно неразумен в том, что касается секса. Оленям, львам, лошадям и ослам не преподают уроки секса. Их не надо учить сексу, он происходит естественно.
Но из-за постоянного двадцатипятилетнего давления со стороны религии, общества, университетов, родителей — человек приходит в замешательство. В медовый месяц он не знает, что ему делать.
Я слышал о молодоженах, которые сразу после свадьбы отправились на курорт и остановились в отеле для новобрачных. Была ночь полнолуния. Женщина разделась и легла на кровать, но молодой человек все сидел у окна и смотрел на полную луну. Через час женщина спросила:
— Что с тобой? Что ты там делаешь? У нас же медовый месяц!
Мужчина ответил:
— Не мешай! Когда я сюда собирался, я спросил у мамы, что нужно делать, она ответила: «Это главная ночь в твоей жизни. Не упусти ни одного мгновенья». Поэтому я жду и наблюдаю за ночью — моей главной ночью. Не отвлекай меня!
Но это неизбежно, и затем происходит второе: появляется глубокое чувство вины в отношении секса; идея, что секс — это грех. Если вы носите в себе идею, что что-то греховно, вы не можете по-настоящему наслаждаться этим. Ваш грех будет сдерживать вас. Ваша вина будет заставлять вас стыдиться себя. Что вы делаете? Поэтому ни один мужчина, ни одна женщина не готовы заниматься любовью с глубокой радостью, свободно. Наоборот, все настроены против любви.
Вот почему люди не избавляются от своей сексуальности к сорока двум годам; она будет продолжать их волновать, даже если они доживут до восьмидесяти лет. Таким образом, общество портит людей — и, возможно, это делается совершенно неосознанно. Они забирают у вас ваш дом — тот опыт, который был для вас возможным, но который случается, только если секс отпадает сам по себе.
