— Вы ко мне, мадам Дюбуа?
— Я вам не помешаю?
— Нет конечно, не помешаете. Я не спешу. Да мы и кончили. Ну, ребятки, уберите все это и бегите домой.
Голос у директора был низкий, и временами из горла вырывалось какое-то клокотание. Он был очень высокого роста, и, хотя слегка горбился, мать смотрела на него снизу вверх. Когда мальчики вышли, он предложил ей свой стул, а сам уселся на парту, втиснувшись между спинкой и пюпитром, повернувшись боком и вытянув длинные ноги поперек прохода; руки его заняли почти всю крышку пюпитра.
Мать молча смотрела на него. Теперь ей уже не хотелось говорить. Ей было как-то неловко сидеть вот так, на стуле, выдвинутом на середину пустого класса. И все же она чувствовала какую-то приятную слабость в ногах, крепко прижатых одна к другой под длинной серой юбкой. Директор достал из кармана кисет с табаком и книжечку папиросной бумаги. Он не спеша свертывал сигарету, а мать смотрела на его большие руки с пожелтевшими пальцами; затянувшись разок-другой, он спросил:
— Итак, вы ко мне, мадам Дюбуа?
Мать вынула из-под шали руку и показала ему свернутые трубочкой листы.
— Может быть, я напрасно надоедаю вам, господин Грюа, — сказала она, — но мне больше не с кем посоветоваться.
Директор покачал головой.
— Когда со мной говорят о моих учениках, мне надоесть не могут.
Мать улыбнулась: он догадался. Теперь все просто. Она встала, чтобы передать ему рисунки.
— В прошлом году вы уже рассказывали мне о Жюльене, как он поживает?
— Он дома. Его обучение закончилось.
— Вот это хорошо. Вы боялись, что он не дотянет до конца.
Мать постояла в нерешительности, потом снова села и вздохнула.
— Я и боялась, и нет, — сказала она. — В сущности, если бы он уже в прошлом году был здесь, он мог бы вернуться в школу.
Она умолкла. Ее слова повисли в воздухе. Директор ничего не ответил. Казалось, он с интересом следит, как от сквозняка из полуоткрытой двери расплывается дым его сигареты.
— Вы мне тогда говорили, что он быстро догнал бы класс, — робко сказала мать.
Учитель покусал усы и только потом ответил:
— Конечно, но за два класса, знаете ли, догнать не так-то легко.
Минутку они молча смотрели друг на друга, потом учитель спросил:
— Вы думаете, он хотел бы продолжать занятия в школе?
— Ах нет, я не знаю, он мне ничего не говорил. Но прибирая в его комнате, я нашла вот это. И принесла вам. Я бы хотела, чтобы вы посмотрели и сказали, нельзя ли… нет ли возможности… я не знаю, в общем нельзя ли что-нибудь сделать…
