— Тятька и корову обещался дать на обустройство…
Нюся тяжко вздохнула, и платье на ней опасно затрещало, грозя обернуть сей вздох локальною катастрофой. Впрочем, думалось вовсе не о катастрофе, но о своем, девичьем, и думалось тяжко.
Не расскажешь же будущему жениху, что, невзирая на корову — а корова‑то хорошая, трехлетка, с недавнего отелившаяся — женихи Нюси сторонилшися. Разве что Матвейка зачастил, да только Нюся сама его погнала, ибо поганец, каких поискать. Небось, волю дай, мигом пропьет и корову, и саму Нюсю с двумя сундуками ее приданого.
— Так ить… она солидного обещалася…
— И не только вам.
Нюся пожала плечиками. Оно‑то верно, хотя ж тех других девок, с которыми выпало ехать, Нюся не знала и, положа руку на сердце, знать не желала. И вовсе дружбу промеж девками не верила, ибо видела не раз и не два, что энтое дружбы — до первого жениха…
— Скажите… а вы давно ее знаете?
— Кого?
— Панну Зузинскую, — Сигизмундус был обижен, потому как не имелось у него настроения для деловых бесед, а строки оды, той самой, которую писать надобно ямбом, не складывались, во всяк случае, не так, как должно.
— Дык… давно… уж месяца два, почитай. Она с тятькой на ярмароке еще сговорилася… и взяла недорого…
— Два месяца, — Сигизмундус престранно дернулся, но тут же застыл, едва ли не на вытяжку. — Вы знаете ее всего два месяца и отправились неизвестно куда?
— Чегой это не известно? — удивилась Нюся.
Удивила ее вовсе не тема разговору, но то раздражение, которое прозвучало в голосе тихого Сигизмундуса. Он, оказывается, и кричать способный…
— Известно. В Понятушки.
А может и к лучшему? Тятька вона, тоже, случается, что на маменьку крикма кричит… а бывает, что и по столу кулаком жахнеть.
Норов таков…
— А вы не думали, что в этих самых Понятушках вас может ждать вовсе не жених.
— А кто? — Нюся нахмурилась.
— Ну… — Сигизмундус замялся.
Он не мог оскорбить слух своей прекрасной дамы наименованием места, в котором зачастую оказывались девы юные и наивные.
И нежелание его было столь сильным, что Себастьян зарычал.
— Чегой это у вас? — поинтересовалась Нюся, втайне радуясь, что неприятную тему жениховства можно обойти. — В животе урчить, что ли?
— В животе… — Себастьян немалым усилием воли убрал проклюнувшиеся не к месту рога. — Урчит.
— От пирожка? От же ж… чуяла, что несвежие… ежель слабить будет, то у меня с собою маслице заговоренное есть. От живота — самое оно… принесть?
— Принесите.
Конфликт натур требовал немедленного разрешения. Желательно, чтобы произошло оно без посторонних…
