— Так ты хочешь жить у нее? — наконец спросил он.
— Почему бы и нет? У нее очаровательный особняк Но если она вам не нравится, я смогу выбрать другой дом. Я могу поехать к госпоже Амфри, она более строгая, но очень добрая, или, например, к госпоже де Шивре. Поверьте мне, отец, это лучший выход в сложившейся ситуации.
— Можно сказать, что для тебя худшее — это и есть самое лучшее! — пробормотал Гийом, касаясь рукой кармана, в котором лежала та самая записка, которую Элизабет приколола к седлу своей лошади перед тем, как убежать со своим принцем. — Хочется верить, что на этот раз все будет иначе.
Тремэн несколько минут подумал, а потом объявил:
— Вполне возможно, я сделаю то, о чем ты меня просишь, но при одном условии. Я хочу, чтобы ты поклялась мне, что не уедешь из Байе, не предупредив меня об этом. Я всегда должен знать, где ты находишься, и твое местонахождение должно быть достаточно близко, чтобы я мог быстро добраться до тебя.
— Это может создать определенные трудности. Если мой муж позовет меня...
— Смею надеяться, что ему хватит ума... и любви держать тебя подальше от тех опасностей, которые угрожают ему самому. Ты не должна ни под каким видом покидать Нормандию.
— Но почему?
— Я отвечу тебе честно. Мне пришлось поручиться за твое поведение не только своей свободой, но и всем моим имуществом. Если тебя снова поймают на том, что Первый консул сочтет заговором, от «Тринадцати ветров» ничего не останется, как, вероятно, и от тех, кто там живет. Поэтому, если твоя семья хоть что-нибудь для тебя значит...
Темнота не позволила Тремэну увидеть, как побледнела его дочь, но он почувствовал, как она вздрогнула.
— Это ужасный шантаж! — прошептала она.
— Я согласен с тобой, и я бы ничего тебе не сказал, если бы речь шла только обо мне. Но есть твои братья, дом и все те, для кого он необходим, как хлеб и вода. Ты не имеешь права...
— Больше ни слова, прошу вас! Я клянусь не совершать ничего, что могло бы навлечь опасность на мою семью. У Луи Шарля слишком теплые воспоминания о «Тринадцати ветрах», чтобы он не понял этого, когда я расскажу ему обо всем.
Карета уже некоторое время катилась по Булонскому лесу по направлению к Сен-Клу, когда она неожиданно замедлила ход и остановилась. Виктор Гимар спрыгнул с козел, снял шляпу и подошел к дверце.
— Мы сменим лошадей на почтовой станции в Пуасси, — сказал он. — Я думаю, что вы захотите там поужинать и даже остаться на ночь. Мадемуазель, должно быть, нуждается в отдыхе после того, что ей пришлось пережить. Мы выехали из Парижа, следовательно, приказ выполнен. Или вы очень торопитесь?
