Гийом повиновался. Предсказательница встала и подошла к комоду, на котором стоял винный сундучок Она наполнила два стакана и пояснила:
— В это время я чувствую себя несколько усталой, поэтому испытываю потребность взбодриться. Выпьете капельку испанского вина? Оно превосходно: его прислала мне госпожа Бонапарт.
Гийом подумал, что портрет прекрасной Жозефины тоже стоило бы повесить в гостиной мадемуазель Ленорман, но, решив получить Желаемое, он не стал отказываться от вина. Хозяйка дома вернулась на свое место, одним глотком осушила свой стакан, потом разложила карты и принялась внимательно их рассматривать. Ее гость тоже выпил с удовольствием: вино оказалось хорошим...
— Вы богатый человек, — пробормотала мадемуазель Ленорман, — и не только в смысле имущества или золота! Женщин у вас тоже много! Вы притягиваете их, как свет привлекает бабочек Дайте мне вашу левую руку!
Предсказательница несколько минут разглядывала ладонь Гийома, открывая и закрывая ее, но не говорила ни слова. Гийом заскучал и зевнул.
— В данный момент меня интересует лишь одна дама, та, о которой я вам говорил.
— Мы до этого доберемся! Я скажу вам, что вы ее вскоре встретите, но пока позвольте мне рассказать немного о вас самом. Потому что вы в самом деле удивительный человек Я вижу два брака... Один уже позади, и закончился он трагически...
Тремэн очнулся. Откуда толстухе об этом известно?
— А другой? — услышал он свой вопрос.
— Не думаю, что он будет заключен в ближайшее время. О! Как это странно! Сколько любви, сколько страсти и сколько ненависти! Вы много путешествовали и будете странствовать еще... Вы отправитесь далеко! Я вижу опасности... могущественных врагов... заговор. О! Я вижу безумие...
Это было последнее слово, которое услышал Тремэн. Потом на него нахлынуло непреодолимое желание спать, и он упал на стол, головой прямо на разложенные карты.
Как истинный профессионал, мадемуазель Ленорман посмотрела на изменившееся расположение карт, пожала плечами и, выбравшись из кресла, подошла к двери, выходящей в вестибюль.
— Готово, — сказала она. — Вы можете войти!
* * *
Толчок привел Гийома в чувство. Он с огромным трудом открыл глаза и понял, что темнота, в которой он находился, все время перемещается. Звук галопа подтвердил его догадки: его везли в карете, которая мчалась с огромной скоростью по ночной сельской местности. Сказать, что Гийом хорошо себя чувствовал, было бы откровенной ложью. У него пересохли губы, во рту было мерзко, как после хорошей попойки, виски ломило, запястья тоже, потому что их стягивала веревка. И дышать ему приходилось ужасным запахом застоявшегося табачного дыма и характерным «ароматом» грязных тел.
