— Я не желаю его видеть. Он ваш близкий друг. Пусть я не рожу гиганта, но со мной рядом будет только Китти. Она сумеет мне помочь!
— С вами невозможно договориться! — вздохнул Гийом, которого приводило в отчаяние это бессмысленное упрямство. — Поступайте как хотите, но помните о том, что я вам сказал. Ребёнок должен быть жив, иначе я на вас не женюсь!
В тот же вечер Лорна, причесанная, подкрашенная, в платье из черного бархата, которое ей удивительно шло, заняла свое место за столом. Она ела все, что ей подавали, но при каждой перемене блюд требовала, чтобы с ней поменялся тарелками кто-то из мальчиков или сам Гийом, или Джереми Брент, английский наставник Адама и Артура. Этот человек долгие годы страстно восхищался Лорной.
Хотя Гийом счел такое поведение скандальным, потому что оно оскорбляло его старых слуг, он решил простить ей этот каприз нездорового человека. Запротестовал только Артур.
— Это смешно! — заявил он своей сводной сестре. — Вы создали невыносимую обстановку и вините в этом всех остальных. Меняйтесь с кем хотите, я отказываюсь!
— Хорошо. Господин Брент, вы согласны поменяться со мной тарелками? Или я не притронусь к этому блюду.
Так продолжалось каждый день. В те редкие случаи, когда Гийом ел вне дома, Лорна оставалась в своей спальне, и еду ей подавала Китти. Той было не по себе, несмотря на всю доброжелательность госпожи Белек.
Клеманс Белек была здравомыслящей женщиной и прекрасно понимала, что незачем винить горничную госпожи Лорны из-за прихотей ее хозяйки. Напротив, она даже испытывала дружеские чувства к этой англичанке, нежной и печальной, чье существование с семнадцати лет было воплощением верности. Китти служила матери Артура до ее смерти. В доме на берегу Олонда в Овеньер она приняла Артура при рождении, а потом прожила с Милашкой-Мари и малышом долгие трудные годы. Это продолжалось до той поры, пока Мари, считая Гийома мертвым, не согласилась выйти замуж за сэра Кристофера Дойла.
Кончина ее дорогой хозяйки оставила Китти без работы, и она охотно приняла предложение Лорны стать ее горничной. Но истинную радость она испытала, когда мисс Тримейн решила отправиться во Францию и воссоединиться с Артуром. «Чтобы посмотреть, — сказала она, — хорошо ли с ним обращаются». С тех пор как Китти узнала о планах молодой женщины, приехавшей в дом «Тринадцать ветров», она жила в состоянии глубокого огорчения, к которому примешивался страх. То, что Лорна решила стать сначала любовницей, а потом и супругой своего дяди, который к тому же был когда- то любовником ее матери, было для простого сердца воплощением дьявольских козней. Но попавшая в плен некоего магнетизма мисс Тримейн, Китти только молилась и время от времени пыталась ее вразумить. Хотя и знала заранее, что это ни к чему не приведет.
