Хозяин вечера растерянно посмотрел на него:
— Бог мой, и о чем я думаю? Конечно.
Монктон Мильнс повернулся к толпе и громким голосом объявил:
— Леди и джентльмены, к сожалению одному из гостей стало плохо. Пожалуйста, не могли бы вы перейти в другую комнату? Мы должны дать бедняге немного воздуха.
С выражениями сочувствия люди начал уходить.
Чья-то рука схватила Бёртона за локоть. Он повернулся и увидел доктора Джеймса Ханта.
— Сюда, — прошептал врач, и потащил королевского агента к окну, подальше от остальных.
— Что это, Джим? Бендиш, с ним все будет в порядке?
— Нет. В точности наоборот. — Хант зажал зубами нижнюю губу. На его лбу блестел пот.
— Я распознаю эти симптомы в любом состоянии, — прошипел он. — Проклятый стрихнин. Бедолагу отравили!
Бёртон почувствовал, как его колени подогнулись.
— Что?
— Отравили. Намеренно. На вечеринке человек не может выпить стрихнин случайно.
— Ты можешь спасти его?
— Ни малейшей возможности. Он умрет через час.
— Нет! Пожалуйста, Джим, возьми Флоренс Найтингейл и сестру Радхавендру и сделай все, что сможешь.
Хант сжал руку Бёртона и вернулся к умирающему. Королевский агент увидел, как дверном проеме появился Траунс и пошел к нему.
— Избавься от этого смешного костюма. Неприятности.
— Что случилось?
— Убийство, старина, убийство. Кто-то отравил Бендиша.
— Великий боже! Я... ух... я немедленно кликну свои войска. Черт бы побрал эту набивку! Помоги мне с ней, а?
Спустя несколько минут Траунс, Ричард Майен и детектив-инспектор Честон собрали гостей и весь персонал наверху, а командор Криншнамёрти и констебль Бхатти стерегли передние и задние двери Фрайстона, чтобы никто не мог улизнуть.
Изо рта Бендиша шла пена, он еще более дико дергался.
Чарльз Бедлаф, сидевший около ног друга и с ужасом глядевший, как они дергались, посмотрел на Бёртона, когда тот присел на корточки рядом с умирающим.
— Не могу поверить, — прохрипел он, и глаза его наполнились слезами. — Хант сказал, что это яд. Кто мог сделать такое бедняге Тому? Он никогда не сделал никому плохого!
— Не знаю, Чарльз. А что он делал перед тем, как ему стало плохо?
— Пел с остальными из нас. Он был довольно пьян — весь вечер он крал напитки Алджи.
Бёртон повернулся к Джеймсу Ханту. — Не мог ли стрихнин быть в одном из стаканов?
— Да, — кивнул врач. — Это невероятно горький яд, но если человек достаточно пьян, он может проглотить его не почувствовав вкуса.
— Будьте уверены, Том уже почти ничего не ощущал, — вмешался Бедлаф.
