ЭЛИЗА. Что?!
ГУБЕРТ. Говорю, «Бесполезно беседовать, когда за окном такая страшная буря».
ЭЛИЗА. Не слышу тебя за бурей — ничего не слышу, кроме бури!
Губерт встает и поднимает кресло — хорошо сработанное и очень тяжелое, из ореха — с пола.
ЭЛИЗА (продолжает). Не заработай грыжу, дорогой.
Губерт несет стул вокруг стола и ставит рядом с женой. Она улыбается ему. Он садится в кресло.
Элиза гладит его по плечу.
ЭЛИЗА (продолжает). Всегда был силачом, полным энергии и романтических порывов.
Губерт кивает, довольный собой. Элиза отрезает внушительный кусок от острого чеддера, а затем горбушку от каравая. Аккуратно водружает сыр на хлеб и протягивает Губерту. Он берет бутерброд и кусает.
Из тени возникает рука и со ШЛЕПКОМ выбивает еду из рук Губерта. Затем БЬЮТ Элизу. Та КРИЧИТ. Ее снова БЬЮТ, обрывая крик. Губерт, раскрыв рот, поднимает взгляд.
Родни, с капюшоном пончо, стянутым со свинячьего лица, стоит у конца стола. На нем синяя шляпа с обвисшими краями и желтый платок вокруг шеи, какие он носил на равнинах несколько недель назад. Он достает пистолет и прижимает ствол ко лбу Губерта.
Элиза готова опять закричать, но Родни качает головой.
РОДНИ. Крики-то вам не помогут. Никто ж вас в такую бурю не услыхает, даже соседи.
ГУБЕРТ. Что вам от нас нужно?
РОДНИ. Деловой. Это мне нравится. С таким настроем дела вести проще. Итак, ситуевина. Миссис МакДонелли встает и приносит все бабло, побрякушки и ценности, что у вас заначены дома. Когда она уйдет, ты перечислишь все, что она принесет, до последнего доллара и блестяшки. Если она придет без чего-то, или придет с чем, о чем ты не сказал, кто-то получит пулю за коварство.
Глаза Элизы застывают в ужасе, как и вся она.
РОДНИ (продолжает; Элизе). Приступай. У тебя две минуты, пока я не начал его бить. Тащи все ценное и сложи в наволочку.
Элиза встает, делает шаг и сгибается пополам. Ее трясет.
РОДНИ (продолжает). Я счас этот сырный нож твоему мужу в глаз вставлю, если не поторопишься.
Элиза встает и бредет вон из комнаты; ее лицо ярко-красное от пощечин.
РОДНИ (продолжает). Так сколько бабла принесет старушка?
Губерт ужасно трясется. Его рот открывается и закрывается, как у рыбы на суше; гигантские узловатые руки дрожат.
ГУБЕРТ. У нас… у нас д-две тысячи семьсот долларов наличными… мы не д-доверяем банкам.
Родни кивает, довольный суммой.
РОДНИ. А какие у меня теперь новые бирюльки и прочее?
ГУБЕРТ. Я не совсем уверен… по-моему, дюжина жемчужных ожерелий, несколько серебряных часов… и одни золотые… и два свадебных кольца. А еще перламутровая брошь с сапфирами в платиновом окладе.
