- Да разве обязательно все есть? На столе должно быть изобилие. Так издавна водится на Руси.
После вчерашнего разговора с Люсей у Федора Николаевича оставалось тяжелое чувство. Предстояло принять решение о своей будущей жизни. Он прекрасно понимал, что развод неизбежен, что так дальше жить с Галиной нельзя. Но незапланированные изменения в его жизни потребуют немало времени, трепки нервов, ненужных разговоров... "Ну ладно, - подумал он, - пусть все идет своим чередом. Как говорится, все к лучшему в этом лучшем из миров..."
- Ты сегодня очень хороша, - сказал Пескишев и осторожно положил свою руку на Люсину.
Люся недоверчиво посмотрела на него. Он был серьезен и искренен. Она закрыла глаза и тихо спросила:
- Это правда?
- Не сомневайся.
Началось варьете. Танцы, музыка, близость Люси постепенно заставили Пескишева забыть о своих неурядицах.
- Что ты на меня смотришь, будто никогда не видел? - засмеялась Люся. Ты на них смотри, - она указала на танцующих девушек. - Смотри, смотри, а то поздно будет. Ведь скоро варьете окончится.
- Но я хочу видеть только тебя.
- Лучше скажи, кто из артисток тебе больше всех нравится?
- Мне нравится только одна женщина, и этой женщиной являешься ты.
- Федор, меня интересует твое мнение о девушках. Ну, взгляни, пожалуйста, я тебя прошу.
Пескишев нехотя повернулся и стал рассматривать одетых в гусарскую форму артисток варьете, которые маршировали, высоко вскидывая в такт музыке свои стройные ноги. Люся внимательно наблюдала за ним, и в ее глазах загорелись огоньки.
- Ну, которая же? - торопила она его с ответом.
- Вон та, в голубом трико, - показал Пескишев кивком головы.
Люся внимательно посмотрела на девушку и согласилась, что она привлекательнее других.
- А у тебя губа не дура.
- Но она тебе в подметки не годится, - прошептал Люсе на ухо Пескишев.
- Не говори глупостей, Федор, тебе это не идет, - резко ответила она.
Пескишев взглянул на серьезное Люсино лицо и рассмеялся.
Окончилось представление, начались танцы. Пары ритмично и медленно качались в полумраке. Люся, прильнув к Пескишеву, шептала ему на ухо, что никогда не забудет этот вечер. Слушая ее шепот и чувствуя жаркое дыхание, Пескишев ощущал напряженный стук своего сердца. Его охватило непреодолимое желание взять Люсю на руки и унести отсюда.
Выйдя из ресторана, они пошли по Невскому, опьяненные охватившим их счастьем. Пескишев что-то восторженно говорил, размахивая руками. Они шли, не обращая внимания на прохожих, совершенно забыв обо всем на свете. А встречные, глядя на них, то улыбались, то качали головами. Так они дошли до Гостиного двора, спустились в метро и вскоре вышли на площади Льва Толстого.
