Федор Николаевич долго не мог понять, в чем дело. Решил поговорить с некоторыми студентами. Такой случай вскоре подвернулся, и он пригласил одного из бывших кружковцев к себе.
- Что же ты, мой друг, перестал работать в кружке? - спросил его Пескишев. - Прежде ты проявлял большую активность. Честно говоря, я даже возлагал на тебя определенные надежды.
- Да так, Федор Николаевич, занят очень. Большая учебная нагрузка. Все как-то некогда, - пытался отговориться студент.
- Что ты говоришь? Разве я не знаю, какая у студента нагрузка? Кто захочет, тот всегда находит время. Вот Рябинин мне сказал, что ты ушел потому, что уже не надо сдавать экзамен по невропатологии. Это правда?
- При чем тут экзамен?
- Так в чем же дело?
- Если откровенно - неинтересно стало работать.
- Но почему?
- Видите ли, прежде я занимался изучением сердечной деятельности при мозговых инсультах. Сергей Андреевич предложил мне другую тему. Я полгода убил - выполнил. Результаты моих исследований он доложил на научной конференции, а обо мне даже не вспомнил. Так зачем же я буду работать на него? Ведь у меня тоже должен быть какой-то интерес. Смотрите, что делается на других кафедрах! Там студенты сами выступают с научными докладами и даже печатают статьи. А в нашем кружке последнее время мы пашем, как рабы на плантации, а руководитель все себе забирает. Да еще недоволен, что плохо работаем. Кому же это надо?
Этот разговор произвел на Федора Николаевича удручающее впечатление. Поблагодарив студента за откровенность и предложив ему продолжать работу, он позвал Рябинина и строго отчитал его. Это помогло, но ненадолго.
Приглядываясь к Рябинину, Пескишев заметил, что он все чаще стал перепоручать другим то, что должен был сделать сам. Он не любил и не хотел работать на коллектив, это претило его духу. Он привык и любил работать только на себя. Там, где он был лично заинтересован, он мог горы перевернуть, все остальное оставляло его равнодушным. Он так ловко перекладывал все свои поручения на других, что никто на него не сердился, если даже оказывался в дураках.
- Это же Сергей! - добродушно посмеивались на кафедре. - Что с него возьмешь.
Даже ухаживая за Женей, Рябинин нередко злоупотреблял ее добротой. На первых порах Жене было забавно, когда в автобусе или троллейбусе у него вдруг не оказывалось проездных талонов или когда ей приходилось покупать ему билет в кино или театр. Когда Рябинин был аспирантом, Женя не придавала этому значения. Но став ассистентом и получая приличную зарплату, он продолжал вести себя по-прежнему.
