Литературное чтение. 4 класс. Учебник (в 3 частях). Часть 2 | страница 50
– Да будет вам надрываться-то!..
Дед объяснял мне дружески:
– Я кричу, потому что я нездоровый; а ты чего?
И говорил бабушке, встряхивая мокрой головою:
– А неверно поняла покойница Наталья, что памяти у него нету: память, слава Богу, лошадиная! Вали дальше, курнос!
Наконец он шутливо столкнул меня с кровати.
– Будет! Держи книжку, завтра ты мне всю азбуку без ошибки скажешь, и за это я тебе дам пятак…
Грамота давалась мне легко… Вскоре я уже читал по складам…
Алёша называет как будто совсем незнакомые нам буквы. На самом деле буквы в азбуке, которую учил Алёша, те же, что и сейчас. Но вот назывались они по-другому.
Буква А называлась раньше «аз», буква Б – «буки», буква В – «веди». Называлась буква целым словом, и словом часто непонятным.
А читались буквы в словах, как и сейчас: буква «аз» как А, «веди» как В. Научиться читать по такой азбуке было труднее, чем по современной.
Теперь ты, конечно, понял, как получилось слово АЗБУКА. Да, по старинному названию двух первых букв:
A3 + БУКИ = АЗБУКА
Точно так же образовалось слово АЛФАВИТ:
АЛЬФА + ВИТА = АЛФАВИТ
«Альфа» и «вита» – две первые буквы, но не в русском, а в греческом алфавите.
• 1. Расскажи, как Алёша познакомился с русской азбукой.
• 3. Найди и прочитай, как воспринимал Алёша славянские буквы. Что они ему напоминали?
Ю. И. Коваль. Полынные сказки
Это было…
Давно это было.
Это было, когда я ещё любил болеть. Но только не сильно болеть. Не так болеть, чтоб тебя везли в больницу и вкалывали десять уколов, а тихо болеть, по-домашнему, когда ты лежишь в постели, а тебе чай с лимоном несут.
Вечером мама с работы прибегает:
– Боже мой! Что случилось?
– Да так, ничего… Всё в порядке.
– Чаю надо! Крепкого чаю! – волнуется мама.
– Не надо ничего… оставьте меня.
– Милый мой, милый… – шепчет мама, обнимает меня, целует, а я постанываю. Замечательные были времена.
Потом мама садилась рядом со мной на кровать и начинала мне что-нибудь рассказывать или рисовала на листочке бумаги домик и корову. Это всё, что она умела нарисовать – домик и корову, но я никогда в жизни не видел, чтоб кто-нибудь так хорошо рисовал домик и корову. Я лежал и стонал и просил:
– Ещё один домик, ещё одну корову!
И много получалось на листочке домиков и коров.
А потом мама рассказывала мне сказки.
Странные это были сказки. Я никогда и нигде таких потом не читал.
