Дверь закрылась, снова лязгнул засов.
– А ты, фраерок, ничего, не сдал меня, а то б мерить сейчас карцер от стены до стены. Ну, раз начальник сказал, спи на табуретах, вахта твоя отменяется.
– Эй, Колобок, – громко сказал он кому-то на верхнем ярусе, поближе к параше, – дай– ка твой матрасик пионеру.
– Камень, а я как же?
– Так же! У тебя жопа вместо подушки.
Все кругом загоготали.
– На, держи! – в руках у Фёдорова оказался тоненький матрасик. – Ночью, как будешь спать ложиться, расстелешь.
В это время за дверью раздался какой-то шум, и приоткрылось маленькое окошечко.
– Братаны, хàвалку привезли! – крикнул кто-то.
Все выстроились в очередь. Выдавали по миске не то каши, не то супа и два куска хлеба. Фёдоров тоже встал, но его вытолкнули:
– У нас пионеры последними хавают, запомни! – сказал какой-то нагловатый парень с наколками на обеих руках.
Михаил Сергеевич послушно встал в конец очереди.
– А мне на двоих, – услышал он, как кто-то упрашивает надзирателя дать четыре куска хлеба.
Когда очередь дошла до Фёдорова, ему дали миску баланды и ложку.
– А хлеб?
– Хлеб?! Так на тебя уже получили!
Он всё понял и отошёл от дверей. Все табуреты были заняты, их полагалось по числу шконок, – пришлось есть стоя.
Через 10 минут за дверью опять загремело, открылось окошечко, и тем же голосом, что и перед раздачей, скомандовали:
– Посуду сдать!
Тюремщик пересчитал миски и ложки, дверца захлопнулась, и тележка, на которой это хозяйство перемещалось, гремя пустой посудой, двинулась дальше.
Потом его заставили чистить унитаз.
– Чтоб блестел, как яйца у генерала Кумова!
– А кто это такой?
Кругом заржали.
– Попадешь на зону – там узнаешь, – смеясь, ответил Камень.
Пока Фёдоров драил унитаз, остальные занялись, кто чем. Один читал книгу, другой слушал карманный радиоприемник.
Около средней шконки первого яруса собрались картёжники. Карты были настоящие. Как они оказались в камере, представляло такую же загадку, как и мобильный телефон, по которому рыжий парень названивал приятелю. Игра шла серьёзная: на дневную и вечернюю пайки хлеба. Когда кого-либо из сидельцев вызывали на допрос, карты прятали, а потом снова доставали.
В это время Сергей Юрьевич уже сидел за своим столом и внимательно перечитывал заключение судмедэксперта, в котором было указано, что покойный скончался около 11 часов вечера от обширного инфаркта миокарда, явившегося с большой долей вероятности следствием воздействия обнаруженного во внутренних органах препарата… (дальше шло длинное латинское название).
