.
Соотнесение взглядов и слов — результат культурного влияния. Подросший ребенок спонтанно опускает взгляд, и тогда взрослый (если дело происходит на Западе) говорит ему: «Смотри на меня, когда я с тобой разговариваю»; это означает — он хочет, чтобы ребенок понял, кто из них двоих главный. В большинстве других культур взрослые соглашаются с тем, что ребенок отводит глаза, для них смотреть друг другу в глаза порой означает спорить, соперничать. Подобные сценарии межличностных отношений — до— и вневербальны, как в немом кино.
Мимика тоже участвует в этих бессловесных беседах. Вспоминаю одного ребенка из «Ассистанс публик», спавшего (в конце Второй мировой войны) на соломе возле ямы с нечистотами. Он был невероятно грязен, черен от зловонной жижи и мылся только тогда, когда уровень нечистот доходил до него. Он не страдал от этого, поскольку в те трудные годы семилетний мальчик был незаметным, кто бы стал на него смотреть? Говорить с ним? Но однажды появилась некая городская дама, которая решила, как тогда говорили, «взять шефство» над ребенком и забирать его из «Ассистанс…» по воскресеньям. Она любезно постаралась поскорей вымыть его и переодеть в чистое, но когда увидела, что там, под этим грязными лохмотьями, она не смогла скрыть гримасу отвращения. И вдруг ребенку стало стыдно того, что эта дама на него смотрит. Он впервые понял, что грязен и вонюч, — раньше, когда вокруг никого не было, он над этим даже не задумывался. И он ощутил враждебность по отношению к этой благородной даме, которая, желая помочь, только что унизила его. Ненависть, несправедливая в этом случае, может расцениваться как фактор защиты от стыда. Гиперчувствительный или испытывающий недостаток эмоциональных привязанностей ребенок не имел бы силы испытывать ненависть. Он отреагировал на происходящее с чувством безнадежного стыда. Он захотел бы «провалиться сквозь землю», спрятаться в воображаемой норе, чтобы только не видеть этот унизительный взгляд, гримасу отвращения. Ненависть стала его попыткой сохранить самоуважение, подавив стыд, однако не изменила неудачно выстроенную связь в лучшую сторону.
Ребенок, чья гиперчувствительность обусловлена генами, во время любой встречи испытывает страх, едва поддающийся контролю. Он прячет глаза, чтобы только не видеть того, кто на него смотрит, однако если раньше он обрел эмоциональную поддержку, которая теперь помогает ему преодолевать испуг, то он продолжает внимательно ловить чужие взгляды, заботится о своем поведении «на людях», заставляя себя соглашаться с другими, становится рассудительным конформистом, примерным учеником, впоследствии верным супругом, чутким и уравновешенным. Если вдруг он попадает в травмирующие обстоятельства, он болезненно переживает их, однако выработанный им стиль привязанностей, умение выстраивать их позволят ему вернуться на путь устойчивого развития; главное — чтобы окружение предоставило ему нескольких наставников, которые обеспечат психологическую защиту, помогут двигаться дальше.
