Том 11. Друзья из берлоги | страница 29
Потом на веревке мы тянем лодку с оленем и человеком в ледяном крошеве, тянем по хрупкому льду. Потом олениху несут на плечах.
Потом опять переправа на лодке. Обессиливший Виктор Петрович оступается при посадке и вылезает на берег мокрый до нитки. Он выливает из сапог воду, выкручивает в руках свитер, отмахивается от попыток ему помочь.
— Оленя, оленя как следует вытирайте…
Олениху укрыли плащом, досуха вытерли и развязали ей ноги.
…От берега к лесу бежали двое. В одну сторону — олениха, в другую, к кордону — Виктор Петрович. Обоим надо было согреться.
В западне.
На выручку.
Еще одно усилие!
Вот и на берегу!
Отогревается…
> Фото автора. 8 апреля 1976 г.
Минута жизни
Как летит время! Ребятишкам, рожденным в том памятном гагаринском апреле, сейчас пятнадцать. И они по нашим только рассказам могут представить весну, когда все мы вглядывались в лицо этого смоленского парня. Пятнадцать лет. А как будто вчера прозвучало и эхом откликнулось во всех уголках земли его имя.
Он жил среди нас. Мало жил. И отчасти поэтому каждый шаг, каждый день этой жизни, отмеченный чьей-нибудь памятью, нам особенно дорог.
Одна из его фотографий… Что-то очень для нас дорогое есть в этом снимке. Смоленщина.
Осенний серенький день. Перелески, поля со стожками соломы. И человек на земле в минуту тихого счастья… Большие заботы оставлены в городе. Можно, как в детстве, поваляться в соломе, поискать ягоды и грибы, походить у болота с ружьем. В такие минуты человек верит, что жизнь бесконечна. И эти вот перелески можно еще увидеть не раз и во сне, и вот так, наяву…
Гагарин был на этой земле колоском, выше других поднявшимся к небу. Но рос он на поле вместе со всеми, и потому каждый из нас ощущает родство с его жизнью, в которой были и звездный час, и вот такие минуты земного тихого счастья.
> Снимок сделал смоленский фотограф Андрей Лукашенко. Фото из архива В. Пескова.
> 11 апреля 1976 г.
Уроки «моря»
(Окно в природу)
Несколько телеграмм и звонки «приезжайте немедленно» заставили спешно ехать в Воронеж.
Причиной волнения многих людей была гибель рыбы. Вскрылась река, и половодье вместе с мусором выбросило к берегам вороха рыбы.
Полной картины бедствия я не застал, однако даже следы того, что случилось, заставляли проезжавших вдоль берега остановиться — в воде кверху брюхом плавали огромные судаки, сазаны, щуки. «В дни, когда это все началось, берег завален был рыбой. Мы даже не предполагали, что в нашем «море» столько ее развелось.
