— Я говорил сам с собой, — сказал молодой человек. — Разговаривал со своей памятью.
— Вы что, издеваетесь надо мной? Наверно, папа был прав: вы — чревовещатель и к тому же еще слегка с приветом!
Молодой человек улыбнулся, невеста надула губы.
Когда они возвратились, на крыльце их уже ждала мать невесты. Вид у нее был недовольный и раздраженный.
— Молодой человек, — прошипела она, едва они поднялись по ступенькам, — я надеюсь, вы закрыли свою комнату на ключ по рассеянности, потому что у нас в доме не принято запирать двери комнат: воров в нашей семье отродясь не было, и вообще у нас принято доверять друг другу. Я хотела сделать вам приятное, прибраться в вашей комнате, но не смогла войти.
— Вот ключ, — сказал молодой человек, достав его из кармана, — прошу извинить меня.
Мамаша схватила ключ и, ни слова не говоря, устремилась в дом; за нею последовала девушка.
Обед прошел без неожиданностей. Но перед десертом мамаша под предлогом, будто ей нужно посмотреть, готов ли пирог, выскользнула из столовой и понеслась прямиком в комнату гостя. Она обшарила в ней все углы, заглянула в шкаф, в ящики комода, за занавески и даже под кровать. Но ничего противоестественного не обнаружила. Все было в полном порядке. Тогда она взялась за багаж молодого человека. Первым делом она попыталась открыть большущий черный сундук, однако это ей не удалось, он оказался закрыт на замок.
— Решительно, у этого типа мания все запирать, — пробурчала она.
После чего, за неимением лучшего, она взялась за кожаный чемодан. Он не был закрыт, и мамаша смогла рыться в нем в полное свое удовольствие. Но и там она не нашла ничего неподобающего. Немножко белья, рубашки. Осталась только шляпная картонка. Мамаша развязала бечевку и подняла крышку. Лучше бы она ее не трогала!»
Прокоп прервал рассказ и встал налить себе бокал вина.
— А что там было? — крикнул Ольбрам. — Отрезанная голова? Нет, что-нибудь, наверно, пострашнее…
Прокоп вернулся с бокалом и продолжил:
«Картонка оказалась пустая. Совершенно пустая. И в то же время она была полна голосами. Чуть только мамаша открыла ее, в тот же миг наружу из нее вырвался чудовищный гул, в котором перемешались слова, вздохи, восклицания, крики, свист. Мамаша, уронив картонку на пол, отпрянула и с пронзительным воплем выскочила из комнаты, зажав уши руками.
А тут как раз в духовке сгорел шоколадный торт и запах гари распространился не только по кухне, но проник уже в коридор и столовую. Увидев мамашу, которая, схватившись за голову, ворвалась в комнату, все решили, что она расстроена, оттого что погиб десерт.
