Уже начав раздеваться, я вспомнила о брате и набрала его домашний номер. «В настоящий момент я не могу подойти к телефону, — доверительно сообщил автоответчик Костиным голосом. — Оставьте сообщение после сигнала». Я попыталась позвонить на мобильный, но робот злорадно известил меня о недоступности абонента. Написать записку? Нет. Он и так меня поймет.
Открыв бар, я оглядела шеренгу бутылок и выбрала розовое испанское вино. Аккуратно сложив одежду на корзину для белья, забралась в ванну и налила вино в большой бокал для коктейлей. Медленно выпила, поставила бокал на пол и потянулась к шкафчику. Лезвий не было. Вылезать из ванны и идти на кухню за ножом не хотелось. Разломав бритвенный станок, я вытащила узенькую темную полоску.
— Господи, — сказала я, глядя в облупленный потолок, — я знаю, что Ты меня не простишь. Но хотя бы пойми. Пожалуйста. Я знаю, что виновата. И ничего не могу с этим поделать. Я думала, что у Тебя любое зло может обернуться добром, но как-то упустила из виду, что у дьявола любое добро наоборот превращается в зло. И куда ведут добрые намерения, я тоже знала. Мне очень плохо. И я так больше не могу.
Преодолев секундный страх — больше перед болью, чем перед смертью, — я полоснула лезвием по локтевому сгибу левой руки. Боль была острой, но недолгой. Красный штрих мгновенно набух каплями. И еще один — на правой руке. Положив лезвие на край ванны, я опустила руки в воду. Струйки крови причудливо змеились, и в голову мне пришла странная мысль: если бы в моей ванне водились рыбки, они сейчас собрались бы здесь, привлеченные запахом крови. И если бы я лежала тихо, не шевелясь, они стали бы тыкаться в мои руки губами. В потом — обгрызать их своими мелкими зубками.
Время шло, вода начала остывать. Все вокруг расплывалось, голова слегка кружилась. Сердце билось мелко и часто, в ушах шумело, воздуха не хватало, но это было почему-то совсем не страшно. Да, подумала я, когда Костя забеспокоится, что я не звоню и не отвечаю на звонки, приедет сюда, он найдет меня не в самом лучшем виде — голую, белую и разбухшую. Но мне будет уже все равно. Зато сейчас мне очень даже хорошо и приятно. Еще немного — и я увижу пресловутый черный тоннель… Если бы еще только кровь не пахла так отвратительно…
В этот самый момент сладковатый запах крови вдруг исчез. По ванной разлилось хорошо знакомое благоухание ночной фиалки. Я услышала тихий звон, все вокруг заволокло радужной пеленой, а потом я почувствовала, что лечу куда-то, и на мгновение мелькнула сумасшедшая надежда, что…
