Чертова погремушка | страница 27
— Ну, так уж вышло, — беззаботно пожал плечами Костя. — Само вырвалось.
— Вырвалось у него! — в сердцах я пнула рюкзак с палаткой. — Ты думаешь, этот самый Генпетрович тебе поверил? Мне так кажется, что он просто под дурака косит. Наверняка решил, что мы тут будем золото мыть или еще что. И вернется за нами с парочкой крутых ребят. Шар, если мы его найдем, отберут, а нас утопят, как котят. Никто и не узнает никогда.
— А зачем он нам тогда ружье дал? — возразил Костя.
Взяв двустволку, он переломил стволы, загнал туда патроны, взвел курки и прицелился в сидящую на сосне ворону. От выстрела у меня заложило уши. Ворона обиженно каркнула и улетела, шлепнув на камень увесистую кляксу помета.
— Работает, — удовлетворенно сказал Костя, забивая новые патроны. — Надо только с собой брать. Не дрейфь, отобьемся. Завтра, как услышим вертолет, спрячемся и посмотрим, один он или нет. Ну что, сразу пойдем погремушку искать или сначала палатку поставим?
— Не терпится? — буркнула я. — Ставь палатку. А я воду вскипячу. Ты-то позавтракал, а я нет. Брюхо песенки поет. Поедим и пойдем.
Костя состроил зверскую гримасу, но спорить не стал.
Я вытащила из рюкзака котелок, зачерпнула воды из озера, пристроила его между двумя камнями и развела костерок. Все напоминало обычный поход. Только вот хватать камеру и запечатлевать виды немыслимой красоты почему-то не тянуло. Да и вообще на душе было тяжело.
Пока грелась вода, я решила обследовать бывшую базу картографов — вдруг что интересное найдется. Странное дело, домишкам этим не было и сорока лет, а выглядели они так, словно простояли тут века полтора, не меньше. Впрочем, чему удивляться. Ставили-то их на сезон, максимум два. Суровые морозы, снег, дожди. В маленький домик — судя по всему, это была та самая баня, в которой зимовал дядя Паша, — я даже заходить не рискнула, настолько он был ветхий.
Дверь второго домика была заколочена двумя трухлявыми досками с торчащими из них ржавыми гвоздями. Я осторожно отодрала их, опасаясь, что от сильного рывка дом рухнет, и позвала Костю. Ступая на цыпочки, мы зашли вовнутрь.
Запах плесени, пыль и паутина. Пусто. Деревянные нары, грубо оструганный стол, лавка, на столе коробок спичек в стеклянной банке с крышкой, окаменевшая соль в солонке, две алюминиевые миски, ржавый нож. И какой-то непонятный бурый комок. Бывший хлеб? Я слышала, что в тайге на заимках и в охотничьих избушках всегда оставляют что-то для заблудившихся. Но сюда, похоже, никто не заходил с тех пор, как дядина экспедиция окончила работу. Если и была у меня мысль переночевать в доме, то, осмотрев его, я решила, что лучше буду спать в палатке. Уж больно в нем было тоскливо и неуютно.