— Ну и дыра! — зажмурился Костя.
Между тем смеркалось. Воздух минорно гудел комариными голосами.
— М-да, боюсь, что гостиницы тут нет, — вздохнул Костя.
— Да и вертолетов тоже, — стараясь скрыть радость, лицемерно вздохнула я. — Придется возвращаться без погремушки.
Но я поторопилась.
— Смотри! — завопил вдруг Костя, невоспитанно тыча пальцем в сторону притаившегося поодаль гигантского головастика с пропеллером на спине. — Если он вообще в состоянии летать, а не торчит тут в качестве памятника коррозии, то завтра мы будем на Синем озере. А пока поищем ночлег.
Не долго думая, мы постучали в окошко «аэропорта». На стук выглянул наш пилот с повисшей на подбородке ниткой квашеной капусты.
— Не подскажете, где тут переночевать можно? — соорудил приветливую улыбку Костя.
— Да енто ж наши пассажиры, городские! — удивился летчик. — Которые пакеты блевацкие просили. Слышь, Верк, тут городские колотятся, ночевать хочут.
Отодвинув Генпетровича в сторону, в окно высунулась Верка — та самая деваха с косами кренделем.
— А заплатите? — хищно сверкнул зубом, спросила она.
— Конечно! — хором ответили мы.
— Пятьсот рублей, — заявила Верка и уточнила испуганно, боясь перегнуть палку: — За двоих.
— Конечно! — снова хором согласились мы.
— Ну так заходьте. Через зал и кассу.
Мы обошли щелястый деревянный домик и вошли в крохотный, размером с «тещину» комнату зал ожидания с деревянными скамейками у стен. Окошечко кассы было закрыто, а рядом с ним обнаружилась дверь, которая распахнулась перед нами, едва не ударив меня по лбу. Пахнуло борщом и жареной рыбой.
— Ну заходьте уже! — махнула нам пышная Верка, за спиной которой маячил Генпетрович, все в той же бурой кожанке.
Нас провели через крохотный закуток кассы в довольно просторное жилое помещение — чистенькое, с белыми занавесками, геранью, домоткаными половиками и кроватью с высоченными перинами. Тут же стоял стол под малиновой скатертью, уставленный всевозможными мисками, тарелками и кувшинчиками.
Едва мы сбросили рюкзаки, нас оперативно усадили за этот самый стол, даже не предложив вымыть руки. Как по волшебству, перед нами оказались огромные тарелки, до краев налитые огненно-красным борщом с островками мяса, и граненые стопки с мутноватой жидкостью.
— Сам гнал, — похвастался Генпетрович.
Пришлось выпить. Ядреный самогон мгновенно ударил мне в голову, и дальнейшее я воспринимала словно через волнистое стекло.
— А к нам зачем? Туристы? — спросила Верка, пододвигая к нам поближе миску с солеными грибами.
