Третий вид вреда происходит от беса. «Он способен представлять памяти и человеческой фантазии… многие сведения и образы, что кажутся благими и истинными». Он может явиться душе в виде ангела света. Даже с помощью сообщений, приходящих от Бога, он способен вызвать неконтролируемые чувственные и духовные ощущения, пленить ими душу и погрузить ее в духовные излишества. Она становится слепой в наслаждении и больше заботится о чувственном удовлетворении, чем о любви. Она больше не годится для обнажения и любви, как того требуют Божественные добродетели. Причина этого зла связана с тем, «что вкус сих сверхъестественных вещей не был изначально отброшен».
Четвертый вид вреда уже был упомянут: всякая собственность является препятствием для единения с Богом через надежду.
Пятый вид: в конечном счете представления и воображение, которые мы сохраняем в памяти, приводят к тому, что «о сущности Божества и Его величии думают менее достойно и высоко, чем то подобает Его непостижимости… не так высоко, как учит вера, говорящая нам, что Он несравним, непостижим и т. д.». «Душа в этой жизни способна воспринять ясно и отчетливо только то, что подпадает под определения рода или вида». Бог же не подпадает ни под одно из них и, следовательно, не может быть сравним ни с одним творением на земле, ни с одним образом или впечатлением, которые способна воспринять душа. «Поэтому тот, кто обременяет память и остальные способности души тем, что они могут воспринять, не может ни ценить Бога, ни чувствовать Его как подобает».
Этим пяти видам вреда в случае полного отрешения от них противостоят соответствующие пять видов пользы. К миру и покою, которые приносит один только отказ от естественных впечатлений, добавляется освобождение от заботы о том, благими или злыми являются сверхъестественные сообщения. «Она [душа] перестает тратить время духовных учителей, допытываясь об истине… так как ничто из этого уже не имеет значения. Время и силы души… можно использовать для лучшего и более полезного упражнения, то есть для стремления согласовать волю с Божьей волей и снискать наготу и нищету духовную и чувственную»; то есть необходимо стремиться внутренне и внешне обходиться без какой-либо поддержки, даруемой Божественными утешениями и ощущениями. Подобное отрицание Божественных сообщений отнюдь не означает «угашения духа». Душа, опираясь на собственные силы, способна совершать только естественные действия. Она не в состоянии по своей воле достичь сверхъестественных действий. К этому ее может побудить один только Бог. Поэтому душа «скорее будет своими активными действиями только мешать пассивным, которые Бог производит в ней посредством Духа. Душа вовлекается в собственное действие, иного рода и более низкое, чем дарует ей Бог. То, что от Бога, – бездеятельно и сверхъестественно, а то, что от души, – деятельно и естественно. И таким образом происходит угашение духа».
