К всеобщему удивлению, сияющий Горбачев, неистребимо жаждущий признания, потратил во время визита в Вашингтон в 1990 г. пять часов драгоценного времени на получение пяти наград пяти (почти ничтожных) общественных организаций (Награда Альберта Эйнштейна, Медаль Свободы Франклина Делано Рузвельта, награда Мартина Лютера Кинга, награда за Ненасильственный мир, награда «Личность в истории») в те самые дни, когда он более всего был нужен в Кремле, где его соперник раскалывал горбачевский фронт. Горбачев проявил себя даже в метании подковы, за что в очередной раз был награжден к вящему своему удовольствию. Эту мишуру он фактически обменял на высшую власть, которую получил сравнительно легко.
Но у Горбачева была большая и мыслящая когорта отдаленных сторонников. Михаил Горбачев привел «прослойку» интеллигенции на капитанский мостик государственного корабля и ткнул пальцем в карту: куда плыть? В этой ситуации интеллигенция ощутила простор для политического маневра и самореализации. Этих людей (двух Яковлевых, Коротича и им подобных) тянуло к критической сенсационности. Они как бы забыли (или им помогли забыть?) о неком большем — о судьбе Отечества, об исторических судьбах народа, о будущем своего государства. У значительной части интеллигенции вызрело гиперкритическое отношение к породившему их общественному строю, и вера в то, что политические реформы быстро возродят рынок — главный мотор лидирующего Запада.
Вызрело негативное восприятие патриотизма, гордости от принадлежности к своей стране. «Целились в самодержавие, а попали в Россию». Интеллигенция 1985 г. — дети самозабвенных героев войны, усмотрела в патриотизме лишь патриархальность и оправдание заскорузлости.
Те, кто усматривает в патриотизме реликт патриархального общества, просто плохо знает Запад — проявления национальных чувств и патриотизма французов, неистребимая верность англичан своей стране, стойкая направленности немецкого сознания на защиту национальных интересов, впечатляющая испанская гордость, повсеместная итальянская солидарность и наиболее впечатляющий — американский опыт: вывешивание государственного знамени на своих домах, пение государственного гимна перед началом сакрального действа в любом молитвенном доме, в церкви любого вероисповедания и т. п. Всюду в мире как непреложные условия жизнедеятельности существует общественное проявление любви к стране своего языка, неба, хлеба и детства. И основная часть российской интеллигенции всегда соединяла в себе два начала — знание Запада и любовь к своему отечеству.
