Но Пашина бабка сидит во дворе на табуреточке, и вид имеет вполне румяный. В руках у нее скалка, а у ног что-то меховое.
- Павел Батькович! (Даже я Пашино отчество произносить не научился!) Я же с утра вам звонила, а там ничего не поняли! Я ж с рассвета его, собаку лесную, стерегу!
И тут мы видим, что растянувшийся у бабкиных ног, огромный лис, (просто огромный, я таких сроду не видел), поднимает голову и открывает мутные глаза! Бабулька бьет его скалкой по башке, вводит в рауш-наркоз, и продолжает:
- Он в хорий капкан попал одним пальчиком! Я думала, хорь у меня кур ворует. А это вон кто. Я его утром первый раз пристукнула. Ровно на полчаса хватает. А сейчас смеркается уже! Забирайте его, доктор, я ж знаю, какой Вы охотник знатный! Да пошли за стол, уж накрыто. Праздник же у вас!
Не мог я удержаться, чтоб не спросить:
- А этот, Паша, чьей жене?
