Надежда уступила место разочарованию, а потом как-то незаметно накатила вязкая апатия и унылое безразличие. Зачем бороться, куда-то рваться? Не лучше ли остановиться и открыть двери? Ведь всё равно не уйти.
"Что-о?!!" Володя встрепенулся, помотал головой. Это никак не могут быть его мысли! Они чужие, явно навеянные извне!
– Вот ведь твари! Сначала страх напускали, теперь безысходность проповедуют! – От звука собственного голоса Вовка чуть взбодрился. – Эй, подруга! Ты там как, не киснешь?!
– Он слабеет, скоро совсем иссякнет. – Бледная, что стенка, девушка качнула зажатым в кулаке кулоном. – И тогда нам не уйти.
– А далеко ещё прорываться?
– Текучая вода их остановит. – Прошептала она в ответ, бессильно роняя голову на грудь.
– Э, э! Красавица, не время спать! Прекращай, подними личико!
Но девушка не отзывалась. Посидев немного упёршись в спинку водительского сиденья, она на очередной кочке пошатнулась и мешком свалилась на подушку заднего дивана. На Вовку сразу навалилась вся мощь ментального удара. В глазах потемнело, начало двоиться, надсадный вой с каким-то скрежетом рвал барабанные перепонки. Хотелось упасть, забиться куда-нибудь подальше, заткнуть уши, свернуться в позу эмбриона, или как-нибудь ещё, без разницы, лишь бы кончилась эта сводящая с ума пытка.
Превозмогая наваждение, он из последних сил заставлял себя держать руль и не отпускать педаль газа. Краем угасающего сознания Володя успел отметить скачок машины, частую протяжную дробь потока брызг по днищу авто и внезапно посветлевшее небо. Потом отключился.
Без сознания он пробыл не дольше минуты, судя по слабости в ногах и по тому, как продолжало отчаянно колотиться сердце. Вова открыл глаза и тут же вновь их зажмурил – так ярко ударил в зрачки солнечный свет. Чуть придя в себя, он осторожно осмотрелся. Джип стоял на краю ярко-зелёного луга. Мотор молчал, хотя зажигание оставалось включенным. Не увидев поблизости тварей, Вовка кряхтя открыл дверцу, и выбрался наружу. "М-дя!" – единственное, что пришло на ум, при виде машины.
Бывшая красавица превратилась в помятую консервную банку, утонувшую во влажном грунте по самые ступицы колёс и уляпанную грязью до уровня стёкол. "Как там девчонка, жива ли?" – он поспешил открыть заднюю дверцу. Первым на него вывалился увесистый рюкзак. Володя перенёс его на водительское сиденье, положил и замер, как-то разом обессилив. Нахлынула дикая, нечеловеческая усталость. Он молча стоял, тупо смотрел на рюкзак, а в голове крутилась фраза из старого анекдота: "Ну вот, сходил за хлебушком!"
